Рассказы (публикации 2009–2017 годов)

Тут я заметил ещё один конец нитки в клубке. Уже решил начать разматывать. Но вспомнил о кретине с побочными ассоциациями. И, хотя этот конец имеет самое непосредственное отношение к рассказанному, счёл нужным остановиться, а нитку разматывать уже в другом рассказе.

Интересно, куда делся магнит, когда власть предержащие приказали разрушить дом, в котором мы жили, чтобы избавиться от соседей, не находящихся на их уровне, следовательно — неугодных?

2 июля 2010 г.

Ещё один конец нитки

В моём возрасте порой легче разрезать клубок воспоминаний в любом месте и уже отсюда начать разматывать нить повествования. Так поступил в рассказе «Большой магнит у двери». Однако остался ещё один нетронутый конец нитки. Сегодня попробую потянуть за него.

Итак, приехал попрощаться со мной, уезжавшим в Израиль, профессор Вилли Иванович Классен. Он знал о предложенной мне должности заведующего кафедрой ортопедии, травматологии и военно-полевой хирургии в Томском медицинском институте. Я не спросил его, откуда ему это известно. Ведь ректор института академик Иннокентий Васильевич Торопцев говорил со мной наедине, без свидетелей. Но тогда, во время беседы с Вилли Ивановичем, я почему-то об этом даже не подумал. Только сейчас возникла эта мысль. Впрочем, ничего странного в осведомлённости профессора Классена не было. В отличие от меня, практического врача, не причастного к искусству, не допущенному в храм (так о себе написал Галич), профессор Классен заведовал кафедрой в Московском университете. У него была возможность частого общения с коллегами из разных городов Советского Союза, знавших друг друга и занимавшихся общей проблемой — влиянием магнитных полей на биологические объекты. Вполне возможно, что кто-то из членов учёного совета Томского медицинского института, где неофициально обсуждался вопрос о моём приглашении, рассказал об этом Вилли Ивановичу при встрече.

Летом 1976 года я получил письмо, в котором сообщалось, что в ноябре месяце Томский медицинский институт, Томский политехнический институт и Томский университет проведут школу-семинар на тему: «Влияние магнитных полей на биологические объекты». На этом собрании для ста человек со всего Советского Союза мне предлагают прочитать лекции о лечебном действии магнитных полей. В ту пору, уже твёрдо и необратимо решив, что будущее нашей семьи только в Израиле, я старался как можно меньше афишировать себя, не высовываться. Ведь улетал в другую галактику. Но желание в последний раз встретиться с коллегами, так тепло относившимися ко мне, перевесило и подавило очаги конспирации в моём сознании. С письмом из Томска я обратился к главному врачу своей больницы.

Побочные ассоциации… Куда от них денешься… Недавно знакомые переслали мне публикацию в американском электронном журнале, в котором меня безымянные читатели моих стихотворений обвинили в мародёрстве и прочих военных преступлениях, за которые и сегодня, так как для них нет срока давности, мне причитается высшая мера наказания. И тут же ещё одна публикация, где меня обвиняют в наглом обмане, уже основываясь на моих рассказах. Дескать, не мог этот лжец, то есть, я, сразу после окончания войны сдать экстерном на аттестат зрелости, потому что в 1945 году в Советском Союзе такое было невозможно. Кроме того, не мог работать ортопедом в 13-й больнице, потому что такой больницы в Киеве не было. Естественно, никому ничего я не доказывал. Зачем? Ведь в этом же журнале намекали на то, что я вполне мог употреблять в мацу кровь христианских младенцев. Разве можно переубедить млекопитающееся, впитавшее такие перлы?

Так вот, перед моим отъездом из СССР главным врачом 13-й киевской больницы, бывшей Второй Печерской, был человек относительно новый, сменивший доктора Петра Васильевича Яшунина. Только что демобилизованный армейский врач.

Пётр Васильевич Яшунин — уникум. Талантливый врач. Хирург-виртуоз. Умница. Человек по природе удивительно мягкий. Руководства его мы просто не ощущали. Казалось, что всё само собой катится наилучшим образом. Пётр Васильевич был знаком с сотнями нужных людей, которые не могли отказать ему, когда он ненавязчиво обращался с просьбой. Поэтому наша больница была оборудована значительно лучше, чем любая другая в Киеве. Кроме того, в ней было самое лучшее в городе хирургическое отделение. Врачи скорой помощи, прекрасно осведомлённые о деятельности всех киевских больниц, при необходимости старались попасть именно в наше отделение. Заведовал им профессор Борис Михайлович Городинский, окончивший медицинский факультет университета святого Владимира в Киеве в 1913 году, а в пору борьбы с космополитизмом изгнанный из Киевского медицинского института, где он заведовал кафедрой хирургии. Были в отделении ещё несколько изгнанных замечательных хирургов.