Рассказы разведчика

– Как? Без проводников и охраны? Весь лес напичкан бродячими немцами, – воскликнул я.

– Вы же сами утверждали, что у вас какое-то специальное задание, так выполняйте его, – ответил майор, он повернулся к стоящим в дверях партизанам, – Ребята, проводите гостей.

Мы вышли на лужайку, и оба наших конвоира посоветовали нам пройти в ближайший партизанский отряд, который расположен недалеко отсюда на северном краю леса и уж оттуда сделать попытку пробраться к своим.

Идти пешком по дремучему лесу без карт было делом не легким. К тому же мы еще и не завтракали. Но дорогу мы все же не потеряли и точно вышли к партизанскому отряду. Здесь о нас знали и отнеслись к нам по-человечески, покормили и указали дорогу на тракт, по которому уже, якобы, идут наши войска.

– Но этот тракт на севере, а нам надо на юг, – резонно заметил я.

Акимов же ухватился за это сообщение и ничего не хотел знать, кроме того, чтобы немедленно идти на этот тракт. Я возражал, но убедить его не смог. Пришлось подчиниться его очередной прихоти. Наконец, лес кончился, и мы вышли на его опушку. Перед нами распростерлась огромная безлесная равнина, а впереди виднелось большое село. Мы знали, что оно называется Ляды. Ляды – типичное белорусское село: небольшие побеленные хаты, маленькие дворики, узкие улочки. Все село оказалось забито народом. Празднично одетые люди ходили по улицам в ожидании встречи с первыми отрядами Красной Армии. На сельской площади стоял стол, покрытый белой скатертью. На столе традиционные хлеб-соль и фрукты. У стола, сменяя друг друга, стояли две женщины и держали большой портрет Ленина, увитый живыми цветами. Около стола толпились жители с подарками своим освободителям, кто с тарелкой вареной картошки, кто с кувшином молока. Маленькие ребятишки, умытые и причесанные, сновали между взрослыми и надеялись первыми увидеть наших красноармейцев.

– Идут, идут! – раздались в толпе восторженные голоса.

Люди заволновались, некоторые из них побежали вперед. Действительно, с дальнего пригорка, поднимая столб пыли, двигался армейский обоз. Чем ближе подходил обоз к селу, тем сильнее волновались люди, вот уже это волнение переросло в общее ликование. В село входила батарея 45-миллиметровых пушек. Уставшие и запыленные артиллеристы сразу же оказались в объятиях жителей. Поцелуи, цветы, радостные возгласы, слезы и плачь – все смешалось в неповторимую радость встречи.

А нам с Федором нужно узнать, в какую дивизию входит эта батарея. Но попробуй это сделать, кругом такое столпотворение! И все же мы нашли "свободного" офицера, который нам растолковал, что их батарея относится к части, которая входит в состав 2-го Белорусского фронта. Услышав это, Федор Акимов только присвистнул, ведь наша дивизия воевала 1-ом Белорусском! Нам ничего не оставалось делать, как побыстрее покинуть это объятое радостью село.

И вот мы снова идем по лесу, на этот раз двигаемся с севера на юг. Акимов впереди, он идет ходко, я еле успеваю за ним. В лесу тихо и сыро, мы идем по какой-то пересеченной дороге и не знаем, куда она нас приведет. Когда наступил вечер, мы потеряли ее и теперь уже шли прямиком через лес, выдерживая направление по компасу. Воздух начинает обдувать нас свежей прохладой, хотя земля все еще отдает теплом. Мы тихо переговариваемся о том, где бы нам переночевать. И вдруг из темноты раздался грубый и резкий окрик:

– Стой! Кто идет?

– Свои, – ответил Акимов.

– Кто свои? Пароль?

– Мы красноармейцы, пароля не знаем. Идем на соединение к партизанам, – говорю я как можно спокойнее.

– Брось дурить, какие красноармейцы! Бросай оружие и ложись на землю!

– Но, но. Полегче там, – возмутился Акимов.

– Ложись, а то стрелять буду! – зло и властно кричат из кустов.

– Попробуй только, – огрызаюсь я. – Фашисты нас не прикончили, так может быть, ты это сделаешь, трус несчастный! Повторяю, нас всего двое, мы разведчики Красной Армии, идем к партизанам с особым заданием. Теперь понял, что к чему? А стрелять мы тоже умеем.

– Выходи на поляну и бросай оружие на землю! – послышалось из кустов, но голос был уже не таким строгим и злым.

– Вот это другое дело. А то сразу ложись. Ложиться мы не будем, не привыкли, – бормочет Федя Акимов, выбираясь на поляну.

Мы сразу поняли и не ошиблись, что наткнулись на заставу партизанского отряда. Нас повели в хорошо оборудованную землянку, к командиру отряда, который о нас уже слышал и встретил нас, как давнишних знакомых. Он спросил, кто мы, и как сюда попали. Нам пришлось опять подробно рассказывать о своих не очень-то героических похождениях и встречах.

– Что собираетесь делать дальше? – спросил он.

– Искать свой полк или дивизию, – ответил я. – Нас там уже давно, наверное, считают пропавшими без вести.