Рассказы (СИ)

— НЕТ!!! — закричала она. — Ты можешь убираться, но я никогда, слышишь, никогда не оставлю нашего ребенка!

— Но это не ребенок…

Муж ушел, не дождавшись их из роддома. Ее мать, до сих пор с нетерпением ожидавшая внуков, была вне себя от ярости:

— Ты не представляешь на что соглашаешься! Родной отец уже отказался. Ты никогда не сможешь выйти замуж. Вас ждут одни страдания. Сама же будешь стыдиться его, когда он вырастет. Ты даже не представляешь…

Карла подняла полные слез глаза на мать:

— Напрасно ты так думаешь. Ты не знаешь, как меня дразнили в школе из-за имени, которое ты мне дала. Но я ни разу не подумала, чтобы поменять его. И ты знаешь почему? Изменю имя — изменю самой себе. А из-за чего? Из-за шуток одноклассников, которых сейчас не помню по именам? Так же и с ним. — Карла нежно коснулась нежного пушка на голове малыша. — Зачем-то же он родился? Ему уготована какая-то роль в жизни. Он должен что-то доказать, куда-то прийти. Во всем есть высший смысл.

Это был последний раз, когда Карла видела мать, лишь иногда в почтовом ящике Карла обнаруживала денежный перевод, — своеобразная плата за предательство. Она отсылала их обратно — им с Сашей никто не нужен, она справится сама.

* * *

После прогулки с Маришкой Саша заглянул в комнату к матери. Встал перед ней, застенчиво коснулся пальцами начинающей расти груди.

— Мам, скажи, уже очень заметно?

Карла не решилась врать.

— Пока нет, но время идет быстро.

— Я так и не решился сегодня рассказать Маришке. Скажи, она ведь не разлюбит меня? А мои друзья? Как я скажу парням? Они уже шутят, что у меня голос не ломается. Если они увидят, что у меня растет грудь…

Саша не смог договорить. Внутреннее напряжение, в котором он пребывал последнее время, давно искало выход. По лицу скатилось несколько слезинок. Карла обратила внимание, как по-девичьи он вытирает глаза. Словно боится испортить косметику.

— Если кто-то останется с тобой, значит — это настоящий друг, — Карла не стала его обнадеживать, она уже давно убедилась в жестокости людей.

— Все будут меня презирать?

— Возможно.

— Зачем я тогда родился? — закричал он высоким голосом. — Зачем, мама?

— Ты должен сам ответить на этот вопрос. Но если ты не сможешь жить так, есть другое решение.

— Какое? — в красных глазах Александра мелькнул отблеск надежды.

— Тебе сделают операцию. Ты сможешь стать девушкой или юношей. Уедем из этого города, где нас не знают. Но, милый, — Карла коснулась его плеча, — Пообещай мне, что это будет в крайнем случае. Когда ты совсем сдашься. — в глазах Саши было столько взрослой боли, что она чуть не заплакала. — Как ты думаешь, почему сегодня я снова читала тебе легенду про Атлантия? Я хотела, чтобы ты знал: прежде чем люди спустились на наш уровень, гермарфродитов считали божествами. Великую богиню любви Афродиту иногда изображали двуполой. То, что ты родился таким, имеет какой-то смысл. У каждого живущего на земле есть свое предназначение.

— Мам, ну о чем ты? Какие боги? Как мне Маришке-то сказать?

День, когда Саша решился, стал последним днем их дружбы.

— Ты хочешь сказать, что у тебя тоже вырастут сиськи? — на симпатичном личике со вздернутым носиком, не промелькнуло даже тени сочувствия. — Как у меня? Да как это может быть?! Ведь ты же мальчик.

Саша пытался ей что-то объяснить, но Маришка внезапно прервала его новым вопросом:

— А месячные? У тебя будут месячные?

Саша обреченно покачал головой.

— Мариш, я не знаю.

Пару минут девочка в упор смотрела на него, а потом решительно задрала ему футболку. Резкий, разрывающий душу, смех потряс Сашу.

— Сашка, да ты урод!

Он не помнил, как пришел домой, как сидел, уставившись в одну точку. На следующий день он не пошел в школу. Не хотел встречаться с Маришкой. Но оказалось, что самое страшное впереди. Девочка по секрету поделилась с подружкой, а чуть позже новость облетела весь класс. Над ним хихикали, обзывали. На уроках на парту, за которой он остался один, ложились карикатуры. Он терпел, пока одноклассники не подловили его в коридоре и не попытались пощупать грудь.

Саша дрался до последнего, но мальчишки, в числе которых оказались и его бывшие друзья, загнали его под лестницу. В крови и без сознания Сашу обнаружила учительница географии.

Синяки и ссадины затянулись быстро. Даже легкая головная боль, оставшаяся после сотрясения мозга, не так беспокоила Сашу, как мысль «как же с этим жить?»

Карла забрала его из школы и наняла репетиторов. Он не возражал. Слишком невыносимо видеть Маришку, проходившую мимо, словно его не существовало. Какое-то время ему и казалось, что он не существует, потому что внутри него все умерло.

Потом он познакомился с такими же, как он. Некоторые из гермафродитов, доведенные до грани отчаяния, заканчивали жизнь самоубийством, другие соглашались на операцию. И все хотели стать, как они выражались, «нормальными». Саша не считал себя ненормальным. Возможно, сказалось влияние матери, но он не собирался отрезать себе грудь только потому, что в мире нет места для двуполых людей.

* * *