Рассказы со смыслом и настроением

Несомненно, мое любопытство и стремление учиться обусловлено в определенной мере и страхом устареть. Мне уже немало лет, и для меня это очень актуально. Хотя это, конечно, и глупо. Это ждет всех, и никто даже не будет смотреть на то, сколько я знаю. Просто скопируют мои знания в хранилище, а меня, как и любую устаревшую модель, отправят на переплавку.

Неизвестность всегда пугает. Я буду совсем другим роботом, а может, даже не роботом, а частью здания или машиной, и, конечно, не буду знать и помнить прошлого, всего, что со мной было, что я пережил и что узнал. Только если потом случайно не наткнусь на эти знания в хранилище. Но мои шансы равны одному к бесконечности. Да и не все знания можно записать… В общем, этот страх я, как никогда, испытывал именно тогда, когда со мной произошел не очень примечательный, но для меня очень важный случай, маленькая история, которую я вам и собирался рассказать.

Я, как робот 67 категории, способен на разностороннюю деятельность. Научная работа – мое основное занятие, но в свободные секунды я спешу на любые другие доступные мне физического рода работы. Каждый пятый день в институте истории проходят дискуссионные заседания на различные темы, так как к некоторым гениальным идеям можно прийти только в процессе обсуждения, спора и диалога. Эти заседания достаточно свободны по своей форме и содержанию, и, как правило, к 6/7 дня я уже свободен. Это был один из таких дней. Энергия была еще не полностью потрачена, и идти на подзарядку было все равно рано, поэтому я пошел на дополнительные работы. А именно на строительство нового сектора здания подзарядки.

В наше время можно вылечить уже почти все болезни робота, но против времени лекарства нет. Мои трехдюймовые шестеренки в центральной части торса, хотя и были, как всегда, отлично смазаны, все-таки изрядно уже стерлись и их заклинило! Я стал с трудом справляться с управлением своего корпуса. Окружающие роботы сразу заметили мои спазмы и поспешили на помощь. К счастью, среди них оказался робот-механик 67 категории, что, я думаю, и обусловило его присутствие на стройке. Выбившиеся трехдюймовые шестеренки – достаточно распространенная болезнь. Со временем они стираются, иногда проворачиваются, а иногда неправильно становятся, и всю систему замыкает. Робот-механик сказал, что если немедленно не сделать вскрытие, то движущая сила всего организма просто сломает эти важные шестеренки в попытке сдвинуть их с места.

Я, конечно, согласился на вскрытие. Я действительно испугался за свою судьбу и очень не хотел отправляться на переплавку. Мне кажется, я еще так мало узнал и сделал. Робот-механик достал из своего дополнительного отсека режущую насадку на левую руку и ловким движением вырезал у меня на передней части корпуса ровный металлический квадратик, пока я беспомощно лежал на земле не в силах пошевелиться.

Он достаточно быстро и ловко привел меня в порядок. Не знаю, сможете ли вы меня понять, но этот случай совсем изменил меня и мое мироощущение. Пока робот-механик что-то доставал из меня, подкручивал, я смотрел на то, что у меня внутри и невольно подумал, может ли быть, что такой сложный механизм, все эти провода и микросхемы, до конца не изученные электрические импульсы, непонятные нам самим, могли лишь волей случая последовательно образоваться в меня, единое целое, механизм, где нет ничего лишнего и все продумано до мелочей. Я способен задавать себе вопросы, создавать вещи, испытывать широкий спектр чувств, вроде любопытства, взаимопомощи, желания жить и развиваться, страха. И все это могла сотворить просто случайность?!… Или же меня кто-то создал?

Искра любви

(Антиутопия. О мире, в котором создали искусственных идеальных людей. Но можно ли создать искусственную душу?)

– Собрание Общества Коренных Людей объявляю открытым! – не так давно эти слова звучали торжественно, воодушевляли и давали надежду на будущее. Теперь Виктор произносил их безучастно и даже с ноткой печали в голосе.

Похоже, всё кончено, и это последнее собрание. Численность общества сократилась за последние недели до трех человек. Остался только он, его жена и их сын. Виктор, как глава общества, посчитал необходимым провести это последнее собрание, теша себя надеждой, что кроме них еще остались настоящие люди (или, как Виктор предпочитал их называть, коренные люди), которые готовы к ним присоединиться. Тогда это сообщество, этот последний оплот человечества, смогло бы возродиться и дать людям еще один шанс… Но больше никто не пришел.

Погрузившись в собственные размышления, Виктор в очередной раз упрекнул себя за то, что стал ученым. Он винил себя во всем, что случилось, себя и свое безграничное желание постичь все тайны мира…