Рассказы старого лешего

Сразу расширился круг, стали видны деревья парка, цветы глицинии на каменных колоннах балюстрады, лунная дорожка на море.

— Молодец, Верочка! У нее доброе сердце.

— Прекрасные дамы и благородные рыцари! — начал свою речь художник. — Вчера я не мог выполнить волю нашей повелительницы, а сегодня… все же было бы лучше, если бы и сегодня я не мог рассказать вам о том безотчетном ужасе, который испытал вчера вечером. Простившись с вами, я пришел в свою квартирку. Все вы знаете, что я живу в пустом доме. В нем четыре квартиры по две комнаты. В одной из них я и поселился. Одна комната совсем пустая, а в другой моя спальня. Под моей спальней на первом этаже аптека. В аптеке ночью ни души. Во всем доме я один. Тишина такая, что слышно, как богомолы в окне между рамами по веткам переползают.

Зажег свечку, ложусь. Взял книжку и странички две прочел. Нет, сон так и валит. Погасил свечку, засыпать стал, и… Сна как не бывало. Мороз побежал по коже… Шаги… Мерные неторопливые шаги и не мягкой ступней, а как будто костями по полу стучат. Раз шаг, два, и все ближе из другой комнаты к моей двери. Вот уж совсем близко, совсем рядом, вот сейчас откроет дверь… Я вскочил, зажег свечу и бросился к двери. Дверь настежь — никого. Захлопнул дверь и щелкнул ключом. Слышу — опять шаги, мерные, неторопливые. Кто-то тихо прошел мимо моей двери и пошел обратно в пустую комнату.

До утра я не мог заснуть и просидел со свечой, читая книжку. Весь роман Уэллса «Невидимка» прочел и только под утро, когда стало светло, немного подремал.

Чем объяснить эти шаги, я не знаю, и мне, признаться, страшно идти туда спать. Знаю, что не бывает ни чертей, ни привидений, а вот не могу с собой сладить — страшно, да и только. Пойду ночевать к садовнику.

— Никуда вы не ходите, а пойдемте со мной в вашу квартиру и обследуем ее как можно подробнее, — сказал доктор, — чем черт не шутит. Я уверен, что мы найдем разгадку.

Так мы и сделали.

Мы вернулись на террасу. Общество еще сидело за столом и с нетерпением ожидало нас.

— Вы помните, я говорил, что мы ездили в море ловить рыбу? Помните, что я поймал только одного краба? Вот этот-то краб и был моим ночным гостем. Это он перекидывал клешни и стучал ими о пол, путешествуя из комнаты в комнату.

— А мне жаль…

— Что вам жаль, Верочка? — спросил художник.

— Мне жаль, что это был просто краб.

ПИРУШКА

Мы собрались у Петра Ивановича Келина в меблированных комнатах «Палермо». Несмотря на громкое название, комнаты были довольно грязны, довольно темны и населены разношерстной публикой — начинающими писателями, актерами, мелкими служащими и тому подобным скромным людом.

Петя Келин пригласил нас на блины. Мы, ученики Школы живописи ваяния и зодчества, народ молодой, полный жизни, обладали хорошим аппетитом, и поесть вкусных, жирных блинов, да еще в дружеской компании, было, конечно, очень заманчиво.

И вот мы собрались. Комнатка невелика, но это не беда — в тесноте, но не в обиде.

Подруга жизни Пети, веселая, бойкая женщина, всех обласкала, рассадила по местам и велела смирно сидеть и дожидаться блинов.

Вася Беляшин, рослый, костлявый парень с громадным кадыком и громоподобным басом, усевшись на супружеской кровати, первый заявил:

— Клавдинька, а я есть хочу!

— Сейчас, сейчас, потерпите минутку — я уже пять блинов испекла!

Аромат блинов наполнял комнату.

— Машенька, ты хочешь кушать? — ехидно спрашивал Кока Беловский свою соседку, поглядывая на стол, заставленный тарелками с балыком, копчушками, икрой, селедками. В середине стола красовалось длинное блюдо с заливным судаком.

— Потерпите еще минуточку! — умоляла Клавдинька, в отчаянии смотря на две керосинки, на которых с убийственной медленностью пеклись два блина. Два блина и десять голодных ртов.

Вася Гильберт поставил на стол будильник и на общую потеху засек время, когда было налито на сковородку тесто и когда был снят готовый блин. Оказалось, что на это ушло шесть минут. В час двадцать блинов. Сделав арифметический подсчет, выяснили, что в час каждый может съесть полтора блина, в два часа — три, а если подойдут еще гости, любители блинов, то и того меньше.

Натурщица Таня, бойкая стройная девушка, предложила немедля съесть имеющиеся налицо семь блинов, а выпечку прекратить и вплотную заняться закусками. Ее предложение было одобрено и принято. Налили по рюмочке «Поповской». Выпили.

Леонардо Туржанский потянулся с вилкой за копчушкой и нечаянно подтолкнул Клавдиньку под локоть. Кастрюлька с тестом перевернулась в воздухе и грохнулась на пол.

Раздался общий вопль и горькие восклицания.

«Вот тебе, бабушка, и блинки!», «С Великим Постом, братие!», «Прощай, прощай, Масленица!» — заревело несколько голосов из оперы «Снегурочка».

— Браво, Клавочка, теперь вы свободны и будете пировать вместе с нами.

В дверь постучали. Вошел пожилой человек с баками, с большим синим носом.

— Ура! Сам Цупу-Лупу пожаловал! — закричал Келин, приветствуя гостя. — Господа, позвольте представить — наш хозяин, пан Юзек! Его супруга эти комнаты сдает и этого пана при себе в качестве лакея и супруга в великой строгости держит.