Рассказы страшные, странные, смешные и самые обыкновенные

Антон с бабушкой прошли вдоль берега озера и оказались еще на одной поляне. Здесь из земли, словно грибы торчали несколько зонтиков. Под каждым стояли деревянные кресла-качалки, на которых лежали пледы.

– Вот мое место, – Анна Николаевна присела на краешек кресла, – присаживайся сюда. На этом моя соседка по комнате обычно творит. Она поэтесса. Я тебе ее стихи тоже почитаю.

– Хорошо, – сказал Антон и, оттолкнувшись, начал раскачиваться. – Классно тут у вас! А из спортивных секций что-нибудь есть, ну, кроме бассейна?

– Как ты заметил, контингент здесь не первой свежести, – засмеялась бабушка, – так что хоккейной площадки и штанг с гирями, конечно, нет. Есть шахматы, шашки, дартс, настольный теннис и еще этот, где палками по шарам бьют.

– Бильярд, – подсказал Антон.

– Да, точно. А еще утренняя зарядка и лечебная физкультура, групповые и индивидуальные занятия. А так, развлечений много, – продолжала Анна Николаевна, – кинозал, библиотека, клуб самодеятельности. Встречи с разными интересными людьми нам устраивают. Недавно актер Александр Михайлов приезжал…

– Это, который в «Любовь и голуби»?

– Он самый. Красавец мужчина! Еще часовенка есть, – сказала бабушка и вдруг погрустнела. – Хожу туда, молюсь за упокой души Вани, деда твоего, и Катюшки нашей.

Антон тоже помрачнел. К глазам подкатили слезы.

– А ты то, Антош, у мамы на могиле давно не был? – посмотрела на внука бабушка.

– Давно, – тихо выдавил из себя Антон.

– В марте ведь два года было. Андрей за мной приезжал, на кладбище возил. А тебе звонили-звонили, ты все не отвечал. Ты что, Антоша?

Антон молчал.

– На отца сердишься, что он с женщиной стал встречаться. Как можно. Он и так два года убивался, истязал себя, как Катя умерла. На могилу чуть не каждый день ездил. А потом полюбить смог. Зачем осуждать за это?

– Бабуль, да я не за это, – заговорил, наконец, Антон. – Я зол на него за то, что они с тобой так поступили.

– Как поступили? – не поняла Анна Николаевна.

– Ну, сюда тебя отправили.

– Да ты что говоришь то такое? – бабушка поднялась с кресла. – Никто меня против моей воли сюда не отправлял. Наоборот, Андрюша до последнего предлагал квартиру разменять. Да только я не соглашалась. А когда я все-таки настояла на своем, Андрей меня не абы куда определил, а это место выискал. Скажи, ну разве не рай здесь?

Антон пожал плечами.

– Ладно, пойдем, угощать тебя буду, – улыбнулась Анна Николаевна, – ты ведь все-таки на день рождения к бабушке приехал.

Из окна автобуса Антон долго и задумчиво смотрел на стремительно пролетающие мимо вековые сосны. Затем решительным движением он достал из кармана мобильник, выбрал из списка номер отца и нажал вызов.

ЦЕНАЛАЙКОВ ИЛИ ВЫДУМАННАЯ ИСТОРИЯ, КОТОРАЯ МОГЛА БЫ ПРОИЗОЙТИ НА САМОМ ДЕЛЕ

Телефонный звонок прозвучал в темноте резко и настойчиво. Не успев ещё погрузиться в глубокий сон, Павел Николаевич открыл глаза. Тяжело приподнявшись на диване, на котором он растянулся прямо в одежде, взглянул на настенные часы. Фосфоресцирующие стрелки показывали три часа ночи. Кошка на циферблате попеременно стреляла глазами то вправо, то влево, критически осматривая скромно обставленную комнату пожилого человека. «Всего полчаса вздремнул» – подумал мужчина и зашагал по холодным половицам в прихожую, где на трюмо продолжал надрываться телефон.

– Алло, – произнёс Павел Николаевич в трубку хриплым со сна голосом.

– Простите, Павел Николаевич, я вас разбудил?… вы спали? – донёсся встревоженный мужской голос.

– Ничего, Андрюша. Как у Кати…? Без изменений?

– Только что звонил. Не родила. Павел Николаевич, я уж не знаю… Вторые сутки ведь пошли.

По голосу было слышно, что мужчина плачет. Павлу Николаевичу трудно было представить мужа своей дочери, этого богатырского телосложения мужчину, руководителя самой крупной в городе базы стройматериалов, льющим слёзы. Тем не менее, Андрей рыдал. Нужно было найти какие-то слова, чтобы успокоить его.

– Андрюша, всё будет хорошо. Катерина ведь не в поле рожает. В больнице достаточно грамотных врачей…

– Но ведь вторые сутки… Она вся измучилась… ослабла… Четыре килограмма на последнем УЗИ… Надо было кесарево просить…, – слова сменились всхлипываниями.

– Андрей, успокойся! Катерину мама тоже больше суток рожала. И ничего, вон какая красавица получилась. А у вас богатырь будет. Весь в тебя. Такова женская доля – деток рожать. А наша – любить своих жён, в обиду не давать. Да семью всем необходимым обеспечивать.

– Да я её… больше жизни…, – промычал Андрей в трубку.

– Ну, вот и молодец, – похвалил Павел Николаевич, – и Катерина это знает. Потерпит немного, ради счастья вашей семьи. Сколько вы ребёнка ждали? А теперь ещё немножко…

– Да я здесь на стенку лезть готов от беспомощности. Я ж хотел на роды с ней… отказалась… сижу здесь и ни чем… ни чем…

– А ты помолись, – предложил Павел Николаевич.

– Да я не умею. Молитв не знаю.

– А ты своими словами. Искренне. От сердца. Господь услышит.

– Думаете?