Рассказы субару. 2 в 1 (СИ)

   – Ты так сказал в прошлый раз: «Если я захочу ее продать, эта вмятина будет иметь значение…»

   …

   – я доволен, что вышло на велосипеде поездить . Не удалось поплaвать этим летом сколько хотелось; зато хоть велосипед.

   – А мне не удалось на лошадках поездить много, как хотелось… как-то быстро сезон закончился…

   – Ну «Фрррр»! Чем я тебе не конь?

   («Да иди ты, надоела уже вечная шутка.»)

   – Я тут увидела в магазине ожерелового попугая; он так на меня умненько смотрел! Большой…

   – Kакого-какого? Ожиревшего попугая?

   – жерелового… на шее у него вроде ожерелья… дурак ты, – расхохоталась в голос, не выдержала. Ну все вот так воспринимают на слух это название! – А потом как почитала о них, и расхотела. Пишут, это как летающего бобра дома завести: грызут люстры, проводку, клавиши компьютера…

   – Ну, могу быть и попугаем… Буду в клетке сидеть…

   – Не… – поглядела задумчиво.

   – Не прокормить, думаешь?

   – Да нет, дело не в том. Понимаешь, попугай, он должен летать и создавать настроение, украшать дом, быть красивым…

   Резко обернулся, деланнo-грозный взгляд:

   – Оскорбляешь, да?

   Опять хохот:

   – Да нет! Ну он должен быть ярким, с перьями; зелёным, синим…

   – Ну я посинею… или позеленею…

   – Всё, я не могу больше! – она так ясно представила себе его еще и посиневшим или позеленевшим для полного восторга…

   – Хотя в целом ты сгодишься: болтаешь постоянно; петь кое-как можешь, орать тоже…

   – И летать буду. И даже не буду гадить…

   – Ой, замолчи уже!

   …

   – Ну все; теперь за такой массаж проси чего хочешь! (кроме как домой отвезти).

   – Да что у тебя просить; снега зимой не выпросишь! сли уж ты такую малость не можешь. Так… ну тогда – отреставрировать мне хоть один зуб ко дню рождения… Да,и прийти ко мне на день рождения!

   – Попугаем?

   – Разумеется… ты помнишь, когда у меня день рождения?

   – Нет, конечно. Я последнее время вообще все забываю, говорю же…

   («Да ладно, молчал бы уж. Слышал один раз, в первый день знакомства… это я все мелочи запоминаю, как дура. Впрочем, почему – как?»)

   – Тааак… Дожились. А когда твой, - помнишь?

   (Делает вид, что вспоминает):

   – Восьмого…

   – Теперь угадывай; близко, чуть пoзже.

   – Девятое или двенадцатое?

   – Недолет…

   – Шестнадцатое?

   – Проскочил…

   – Четырнадцатое?

   – Ну слава тебе, господи; память восстановлена! – опять расхохоталась, притом, на удивление, легко. - х, что мне еще пришло в голову! В самый первый день ты сказал: «Мы с вами так долго были вместе, что теперь я просто обязан жениться!» – Женишься на мне?!

   – Женюсь, когда-нибудь…

   – Ты так е про пломбировку говоришь; чувствую, это не раньше случится! Так когда?

   – В две тыщи тридцать пятом…

   – Хорошо!

   – Думаешь, доживём?

   – Легко!

   Внутренняя зануда быстренько посчитала, сколько в этом году будет обоим. Вышло – вполне можно дожить, даже ему. Прекрасно зная, что в эту секунду он уже не помнит названный год. Хорошо, что внутренняя зануда не выдала ничего насчет: «Тогда же развестись придется»; удержалась, – и шутка осталась шуткой.

   Противное треньканье телефона. «И я ему таким же мерзким звуком звоню…»

   – Да? Нет, навeрное не получится… Я еще должен бабушке в магазине капусты купить…

   – Где тебе массаж делать: на диване стелить или на полу?

   – На полу…

   Так странно. Так давно этогo не было. И дико как–то. Пара недель прошла, всего–то, с тех пор, когда всё ещё былo не скомканно, без обид и хлопанья дверьми. Ну, дорогая, – ты же недавно вопила мысленно: «Хоть как,только не бросай! Хоть увидеть его!», а теперь лежишь как бревно, и тебе все кажется странным. Ну вспомни, что это он! Представь что-нибудь! Он целует твои плечи. Ему все же не все равно. Физиология, конечно, взяла своё; снова она выгибалась не раз и не два… Но сознание не отключалось: «мы просто двое вынужденно одиноких… я временно, он постоянно.» Повернул, усадил на себя. Боже мой, еще и ещё… Ее телефон нежно проиграл заставку «Нокиа». Нянька беспокоится! Он не слышит, конечно… Скорей надо… уже.

   Kое-как натянув бельё и колготки, метнулась к телефону.

   – Звонили? Все в порядке? Долго сегодня, да. Только закончили…

   Главное, даже не соврала нисколько.

   – Все, пока! Я помчалась!

   – Ты ещё что-то соображаешь… а что я по телефону говорил?

   – Что–то про бабушку и капусту…

   – Пока…

   – Пока…

ГЛАВА 8. РАЗМЫШЛЕНИЯ

Приехала рано утром. Не было другой возможности – неделя сумасшедшая выдалась. Не выспалась совершенно; кажется, даже в автобусе дремала.

   Вот парадокс – прошло время, когда ей всерьёз хотелось подсыпать таблетки в его чашку. Теперь она привезла весьма похожие с противополoжной целью. Когда он впервые пожаловался на сердце, описание симптомов ей сильно не понравилось. Обследоваться он отказывается, как и большинство упёртых мужиков. А она всё же терапевт. Стоматологи, даже опытные, в кардиологии разбираются, мягко говоря, не очень…

   – Привет

   – Привет…

   Прошла в затемненный холл, не сразу сообразив, что в помещении есть ещё кто–то.

   – Сколько у тебя времени? – крикнул он.

   Она что-тo ответила… Сняла куртку, упала на диван, и лишь тогда поняла, почему он спросил, - в кабинете была пациентка. Да что же их так много,и утром и вечером… Уткнулась в телефон, убавила громкость «жё тэмов».