Рассказы. Том 2. Колдовство

Скоро я расскажу им, или пусть читают эти записи. Они могут считать меня сумасшедшим, если хотят, но я верю, что им хватит ума действовать, и действовать быстро. Может быть, если они и тогда не поверят, я покажу им крюк, который у меня есть, — крюк из нити в пруду, который я отрезал. Мне ненавистно открывать им последнюю часть правды, потому что я ненавижу саму память об этом.

Крюк сделан из какого-то золотого металла, тверже чистого золота. Он вырезан и грубо скроен — и мне неприятно думать о существах, которые намеренно создали его для столь ужасной цели и сделали нить, к которой он был прикреплен. Мне невыносимо думать о цивилизации, стоящей за подобными приспособлениями. И хуже всего вспоминать о тех узорах на металле.

Каким первобытным художником созданы эти рисунки? Их три, вырезанных на золотой поверхности. Они рассказывают все, так что я слишком хорошо знаю, почему рыбаки из своих бездонных ям ищут людей с наживкой. Первый рисунок крошечный, как и остальные, но на нем безошибочно изображено существо, подобное тому, чью голову я видел. Я не осмеливаюсь описать тело, которое здесь показано. Но существо наживляет крючок…

Второй маленький рисунок — грубое изображение человека, падающего в воду на конце нити, как, должно быть, упал Мартин. И третий рисунок — но я не должен говорить об этом — рассказывает о судьбе Мартина, о том, почему рыбаки ловят рыбу. Третий адский рисунок на крючке!

На нем изображен пир…

Бездонный пруд должен быть заколочен.

(The Bottomless Pool, 1939)

Перевод К. Луковкина

Темный остров

Кельтам он был известен как Мона; бритты называли его Англси; но уроженцы Уэльса произносили его имя с опаской, как будто всерьёз опасались запятнать себя чем-то. «Анис Диваир» — Тёмный остров.

Но что объединяло всех жителей Британии, так это страх перед островом и его обитателями. Здесь, средь священных дубовых рощ друидов, меж пещер и глубоких логовищ лесных людей стояли странные жертвенники, возведённые в честь грозных божеств. В те времена правил клан Мабона, и его власть тяжким бременем довлела над островами. Эрин[3] знала, что бородатые жрецы украдкой, с тайными намерениями бродили в лесах, а их голоса стенали в ночи. Бритты платили дань, обрекая осуждённых на неописуемые жертвы пред менгирами друидов в дубовых рощах. Валлийцы боялись этих молчаливых колдунов и чудодеев, являвшихся на собрания кланов, чтобы вершить закон и порядок по всему королевству. Они страшились того, что знали об этих людях, но ещё больше боялись своих предрассудков.

Предания гласили, что первые друиды прибыли из Греции, а до того из затерянной Атлантиды; как они правили в Галлии и пересекали моря на каменных судах. Перешептывались, будто они наделены необыкновенными чарами способными контролировать ветры, волны и стихийные пожары. Очевидно, это была секта жрецов и магов, обладавших силами, перед которыми пасовали дикие синие бритты, — чёрной мудростью, способной подавить свирепые ирландские кланы. Они утвердили законы страны и пророчествовали перед вождями племён. И каждый раз взимали дань: забирали в плен полнокровных юношей и дев для своих жертвенных обрядов.

В священных рощах посреди уединённых лесов, куда не отваживались заходить даже самые смелые охотники, стояли огромные куполообразные холмы с необычайными камнями и дольменами, откуда по ночам доносились вопли, которые заставляли добропорядочных людей затыкать уши. На полянах среди дубов обитали жрецы, и о том, что они там творили, лучше было не поминать вслух.

Ибо эта эпоха демонов и монстров, когда драконы дремали в морях и извивающиеся существа скользили по норам сквозь холмы; время маленького народца и болотных келпи[4], сирен и чародеев. Всё это было подвластно друидам, и не к добру разжигать их гнев. Они оберегали свой мир, а их островная крепость Англси была неприкосновенной для всех прочих людей.

Но Рим не признавал чужого владычества. Вторгся Цезарь, и его грозные легионы сошлись в кровопролитной борьбе с отважными королями Британии. Император Клавдий присоединился позже, и орлиные штандарты двинулись глубже вдаль этих земель. Вскоре, когда хитроумный Нерон занял трон, он послал Светония Паулина на разорение Уэльса. И вот, однажды, в одну из глухих ночей Винций Жнец вглядывался в Англси — тёмный остров друидов.

Он пристально взирал на остров немигающим взглядом своих чёрных глаз, которые выдавали в нём недюжинный ум и отвагу человека, повидавшего на своём веку много прекрасного, таинственного и пугающего. Им доводилось лицезреть величественный Рим и созерцать Сфинкса, обозревать дремучие рейнские чащи и храмовые колонны Древней Греции.

Эти глаза видели кровавые сечи, жестокие поединки, сцены боли, страданий и варварских пыток.