Рассказы. Том 4. Фатализм

А теперь спать. Завтра будет много дел. Маленький человечек выключил свет и растянулся на кровати. Он посмотрел на неподвижную фигуру, замершую на полу в нелепейшей позе. Лунный лучик высветил неживое молочно-белое лицо.

Погружаясь в безмятежный сон, маленький человечек бросил последний взгляд на это лицо. Комичное. Его собственное. И довольно заурядное. Ни намёка на непреклонную волю, на безудержную целеустремлённость. Ни следа маниакальности. Просто мёртвое лицо маленького человечка.

Постоялец уснул. В тусклом лунном свете чётко выделялись два белых пятна — лицо на полу и лицо на кровати. Вдобавок лакированные туфли сверкали серебром.

— Я же сказал, что если когда-нибудь увижу тебя вновь, то убью. — Голос Джадсона Коннорса казался ледяным. Он в гневе вскочил из-за стола.

— Иди к чёрту, — усмехнулся маленький человечек.

— Я предупредил тебя, когда узнал, что ты заигрываешь с моей молодой женой. И теперь ты пришёл сюда…

Маленький человечек расхохотался в лицо Коннорсу.

— А почему бы мне не прийти? Сильвия попросила меня об этом. Старый олух, разве ты не в курсе, что я частенько встречаюсь с ней тет-а-тет? Знаешь, мы всегда смеёмся до слёз над твоими угрозами и над тобой. Я и сейчас смеюсь!

Костлявая рука, дрожащая от всепоглощающей ненависти, метнулась к верхнему ящику стола. Пальцы обхватили рукоятку револьвера. Ствол поднялся, но несносный наглец продолжал невозмутимо заливаться смехом.

Старик всадил шесть пуль в маленького человечка. Тот опрокинулся на спину, и не успело смолкнуть эхо последнего выстрела, как жизнь упорхнула из тела.

Коннорс воззрился на застреленного обидчика. Почему-то старческие глаза отметили отдельные, казалось бы, незначительные частности. Например, небольшие красные капельки на блестящих туфлях. Почему покойный носил эти туфли? Ведь лакированная кожа вышла из моды.

И убийства были не в почёте.

Через тридцать секунд багровый туман ярости растаял перед взором Коннорса. Спустя ещё тридцать секунд к нему пришло понимание того, что он натворил.

Он забормотал себе под нос:

— Ты сам заставил меня учинить это, ты насмехался и дразнил меня, выводя из душевного равновесия. А что теперь? Я должен что-то сделать с твоим трупом. Печь? Никто не видел, как ты вошёл. Никто не знает, что ты здесь. Печь!

Тощий старик нагнулся, и его пальцы вцепились в воротник пиджака. Он поволок тело в подвал, хрипя не столько от напряжения, сколько от страха. Покойник в лакированных туфлях медленно исчез в дверном проёме.

А затем маленький человечек — живой и весёлый — вышел из-за шторы.

— Отлично! Абсолютно идеально! — ликовал он.

Такое вовек не забудется… Было обжигающе больно, когда пули впивались в плоть. Затем мгновение темноты. И в ту же секунду маленький человечек осознал, что твёрдо стоит на ногах возле окна. Из-за шторы он смотрел комедию, разыгрывающуюся в кабинете; наблюдал за тем, как старикан трясётся от ужаса. Сжечь труп в печи, да? Хорошая идея. Так оборвётся единственная путеводная ниточка, ведущая к почившему в отеле «доктору Фаусту». И пока Коннорс изволит копошиться внизу, здесь нисколечко не опасно.

Можно спокойно взять ключ и открыть сейф. Маленький человечек знал, что старый скупец припрятал четверть миллиона долларов в доме. Сильвия рассказала ему. Дорогая Сильвия! Не зря же он услаждал любовными ласками жену своего работодателя.

Теперь, когда он не может погибнуть, осуществить задуманное ограбление оказалось легче лёгкого. План был прост: довести Коннорса до состояния неукротимого неистовства и заставить его стрелять, а после опустошить сейф, пока дурень будет избавляться от мертвеца.

Плёвое дело. Вот и ключ. Маленький человечек нашёл его практически сразу. Он знал, что ключ хранится в верхнем ящике стола, где и револьвер.

А сейф? В библиотеке, конечно. Прямо через зал. Старикан сейчас внизу. Маленький человечек выбрал время с умом, когда слуг нет в доме. Вообще никаких помех.

Воспользоваться ключом, наполнить деньгами пакет, закрыть сейф, вернуть ключ на место — для этого вполне достаточно трёх минут.

Где-то в подвале несчастный рогоносец занят растопкой большущей печи. Ха! Даже интересно, выдержит ли его нервная система очередное потрясение, когда он вернётся и обнаружит, что обобран до нитки.

О, как прекрасно! Нет подозрений, нет преследования. Ни одному человеку в голову не придёт подозревать в краже того, кого сам же ранее прикончил.

Да, жизнь удалась.

Маленький человечек покинул поместье Коннорса, сел в свой автомобиль и помчался в центр города, где купил билет до Нью-Йорка.

— Поезд отходит через десять минут, — предупредил кассир.

Маленький человечек подошёл к чернокожему чистильщику обуви, расположившемуся около здания вокзала, и забрался в кресло.

— Пожалуйста, сделай так, чтобы они сияли, — попросил он.

Любуясь своими чёрными лакированными туфлями, он принялся весело насвистывать.

Маленький человечек лежал на своём спальном месте в купе пульмана[7], пока колёса бренчали по рельсам, передразнивая Реджинальда Гардинера[8].