Рассказы в косую линейку

Смешной я, наверно. И неудачливый. И некрасивый. Может быть, потому, что вот уже третий год сижу далеко окна в самом дальнем углу и солнцу до меня не добраться. Может быть, и люди, как растения. Кому достанется больше солнца. Гале досталось гораздо больше, чем мне. Поэтому наверно, она и сидит такая загорелая у окна и смеется, и все знает про растения. Может быть, и мне пересесть поближе к окошку? А может быть, взять да и выучить все по учебнику. Слово в слово. И Галя не будет смеяться надо мной. Она посмотрит, обратит на меня внимание. Может быть, она заметит, что вот уже две четверти я гляжу и гляжу туда, где на подоконнике стоят растения с розовыми и зелеными листьями. В самом деле, возьму да и выучу! Чем я хуже других? И мне становится весело.

Оттого, что все у нас в классе зеленое — и парты, и доска, растения на подоконнике.

И солнце достает меня краешком в самом дальнем моем углу.

Цветные артисты

Одну цветную Доронину Тоня Маркина меняла во время большой перемены на двух нецветных Никулина и Табакова.

У меня был один Никулин, но тоже цветной, а цветного Никулина ни за что отдавать — не расчет. Я предложила ей вместо Никулина Быкова — она ни в какую.

— Хорошо, — говорю я, — предлагаю тебе за цветную Доронину не двух, а трех нецветных артистов. Могу дать Смоктуновского.

— Нужен мне твой нецветной Смоктуновский! У меня и цветных Смоктуновских — пять штук.

— Ладно, — говорю. — Если у тебя полно Смоктуновских, предлагаю тебе нецветную Доронину.

— Очень мне нужно, — говорит Тоня, — менять цветную Доронину на нецветную Доронину. Если уж мне менять цветную Доронину, то на Никулина и Табакова. Они — редкие артисты.

— Раз так, — говорю, — предлагаю тебе нецветного Вицина. Он такой же Пес Барбос, не хуже Никулина.

— Какая ты несуразная, — говорит Тоня. — Не буду я с тобой меняться. Я за цветную Доронину чего хочешь возьму. А у меня не хватает Никулина. Я его и вымениваю.

— Чего ты пристала со своим Никулиным? — говорю я. — Если бы у меня был нецветной Никулин или даже цветной Никулин, я бы тебе его с удовольствием отдала за трех нецветных артистов.

— Надоело мне с тобой разговаривать, — говорит Тоня.

— Ну и дура ты, — сказала я.

А Тоня показала мне язык. Цветной язык, красного цвета.

Тем большая перемена и кончилась.

— Пойдем сегодня в кино, — говорю я Тоне после уроков.

— Не пойду, — говорит она, — мне деньги нужны.

— Зачем тебе деньги?

— В «Союзпечати» на углу продают цветную Светличную. Я уже месяц в кино не хожу — коплю деньги.

— А зачем тебе цветная Светличная?

— Я на одну цветную Светличную свободно четырех нецветных артистов выменяю.

После уроков все пошли в кино, а Тоня пошла домой — копить деньги на киноартистов.

Гибель золотой рыбки

Рядом со мной плавают рыбки. Две большие и четыре — поменьше. На первом уроке они спят. К русскому языку просыпаются, выглядывают из своего ила и начинают кружить по аквариуму. Две большие называются золотыми, хотя на самом деле они — красноватого цвета.

Это Костя Очкин соорудил аквариум. Это он купил рыбок и принес их в банке. Это Очкин за ними ухаживает.

Костя уже неделю болеет.

Три дня рыбки были не кормлены, а на четвертый меня выбрали ответственным. Надо кормить рыбок, а чем — никто не знает.

Я решил еще позавчера пойти в зоомагазин проверить, чем кормят золотых, красноватых рыбок.

Но позавчера в кинотеатре «Гудок» шел новый фильм «По следу пантеры», а вчера было столько задано уроков, что не до золотых рыбок.

«И что это они едят?» — думаю я, глядя на двух больших рыбок.

Я твердо решил зайти завтра после уроков в зоомагазин. Сегодня никак не могу — технический кружок.

Когда я прихожу домой — звонит Очкин. Узнал, что я — ответственный за рыбок. Интересуется, как они там.

— А ты чем болен? — спрашиваю. Может быть, скоро придет, думаю. И не надо ходить в зоомагазин.

— Я еще неделю пролежу, не меньше, — жалуется Очкин. — У меня свинка.

Ничего не поделаешь!

Тут я у него спрашиваю, чем кормят рыбок.

— А ты что, не кормил их? — ахает Очкин.

— Нет, я кормил, — отвечаю, — только я хочу кормить еще лучше.

И Костя мне объясняет, чем рыбок кормят. Теперь мне ясно, чем кормить. Надо только завтра собрать у ребят денег. А послезавтра…

— Ты мне звони каждый день, — просит Очкин. — Рассказывай про рыбок. Или я тебе буду звонить.

На следующий день я иду в школу. Рыбки спят на первом уроке. На переменке я объявляю сбор денег. Некоторые обещают принести завтра, некоторые вообще молчат и выходят из класса, некоторые до послезавтра откладывают.

В общем, думаю, послезавтра соберу деньги, а послепослезавтра пойду в магазин и накормлю послепослепослезавтра Костиных рыбок.

На первом уроке рыбки спят, к рисованию просыпаются четыре маленькие и одна большая — золотая, красноватая.

А самая большая — спит.

Она спит и на физкультуре. На математике я присматриваюсь и вижу, что она лежит на спине.

Мне становится не по себе. Почему же она не плавает, как раньше?

Я говорю моему соседу Олегу Чижову:

— Посмотри, что с рыбкой. Чего это она?

— Сдохла, — отвечает Чижов.