Читаем Рассказы в стиле Дзен. Истина всегда с тобой полностью

– Да, сэр. Ведь, допустим, нам повезло, что на нашей планете когда-то родился Шуша Брандабуди, и своей мудростью помог людям обратиться не к богам, а к самим себе. Но как быть обществам, к примеру, на других планетах, если им не повезло с таким лидером? Ведь тогда такие общества обречены на вечную внутреннюю борьбу?

– Нет, Пэдкинс. Не обречены. Ведь что, по сути, сделал Шуша Брандабуди? Он просто понял законы жизни. А законы жизни (я здесь подчеркну – не законы физики или химии, а законы жизни, это разное) одинаковы на любой планете и действуют для всей вселенной. И постичь их способен каждый. А самый главный закон жизни звучит примерно так: «Жизнь нам дана не для того, чтобы отыскать какой-то предустановленный смысл жизни, она нам дана для того, чтобы создать собственный смысл». И в этом смысле – любой человек рождается со способностью быть лидером, ведь быть лидером не означает быть лучше других, быть лидером означает быть в гармонии с другими. Так что я даже не сомневаюсь, что на любой другой планете, где развиваются сложные формы жизни, рано или поздно обязательно родится такой лидер. И на этой же нами воображаемой Земле, вероятно, когда-то уже существовал или ещё только будет существовать такой лидер, которого звали или будут звать, разумеется, по-другому, допустим, чтобы не заморачиваться – Будда.

– Будда… – с полным погружением в глубину этого слова повторил Пэдкинс.

– Да. И этот Будда говорил или будет говорить на совершенно непонятном нам с вами языке. И может быть даже такое, что физико-химические особенности планеты, той Земли, на которой он жил или будет жить, кардинально отличаются от наших условий жизни. Может, вокруг Земли не вращается три Луны, как вокруг нашей планеты. Сила гравитации, атмосферное давление – всё отличается да такой степени, что и сами высшие формы жизни на этой планете выглядят по-другому. Например, у людей, возможно, там нет четырёх рук, как у нас, а всего лишь две руки…

– Ах-ха-ха!

– Чего вы смеётесь, Пэдкинс?

– Простите, сэр! Я просто невольно попытался представить вас, как вы двумя руками управляетесь со своим пирожковым хозяйством!

– Ах-ха-ха! – засмеялся в ответ мистер Шайн. – Да. Это действительно смешно.

Потом мистер Шайн сделал очередной глоток чая и сказал:

– Так вот, независимо от того, какие условия жизни на этой планете, эти условия доступны для понимания. Для этого Будде не нужно обращаться к какой-либо религии, к какому-либо учению, а достаточно лишь просто уметь слушать саму жизнь.

– Да-а-а… сэр, это мудро, – согласился Пэдкинс.

И они ещё несколько минут просидели молча, глядя на ночное небо, как будто пытаясь рассмотреть в нём звезду по имени Солнце.

Потом Пэдкинс встал, поблагодарил мистера Шайна за ужин и отправился к дому.

Мистер Шайн начал бережно и умиротворенно собирать все инструменты.

– Дедуфка!

– Ох, Майкл! – мистер Шайн испуганно обернулся. – Радость моя, ты всегда появляешься так незаметно! Что, уже восемь часов?

– Да, дедуфка. Пойдём домой.

– Да, конечно, пойдём. – Мистер Шайн собрал тележку, снял с неё зонтик. Зонтик он вручил внуку, а сам покатил тележку. И они медленно пошли домой.

– Дедуфка, а, дедуфка! – вдруг заговорил мальчик.

– Что, мой хороший?

– А когда ты мне доверишь делать что-то ещё, кроме того, чтобы нести зонтик?

– А тебе что, уже не нравится носить зонтик?

– Нравится, дедуфка, очень нравится. Но я, может быть, ещё хотел месить тесто, как это делают Рэмми и Джайна. Но они смеются, говорят, что я ещё маленький, что я ещё не готов.

– Нет, мой хороший, если ты задаёшь такие вопросы, значит, ты уже готов…

И они шли дальше, продолжая разговаривать. О чём? – было уже не слышно ни читателю, ни автору. Они шли, разговаривали, старик с тележкой и мальчик с зонтиком на плече, удаляясь в сторону горизонта, над которым в чёрном небе сияли три луны, переливаясь всеми шестьюдесятью семью цветами космической радуги.

Похороны слонов

Эпиграф


Древняя притча

В пустыне на бархане сидят два суслика и разговаривают на своём языке, непонятном для человека.

Вдруг из-за бархана медленно выходит караван верблюдов. На первом верблюде сидит человек.

Один из сусликов, который впервые видит человека, спрашивает друга:

– Это кто такой?

– Человек.

– А почему он едет на верблюде?

– Потому что он провозгласил себя царём мира.

– И что это ему дало?

– Теперь он живёт в постоянном страхе лишиться этого звания…

1

– Итак, дети! – объявила Милана Владимировна, учительница по рисованию. – Сегодня будем рисовать наши семьи! Вы можете рисовать ваших мам, пап, бабушек, дедушек, братьев, сестёр… И даже собачек и кошек…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Измена в новогоднюю ночь (СИ)
Измена в новогоднюю ночь (СИ)

"Все маски будут сброшены" – такое предсказание я получила в канун Нового года. Я посчитала это ерундой, но когда в новогоднюю ночь застала своего любимого в постели с лучшей подругой, поняла, насколько предсказание оказалось правдиво. Толкаю дверь в спальню и тут же замираю, забывая дышать. Всё как я мечтала. Огромная кровать, украшенная огоньками и сердечками, вокруг лепестки роз. Только среди этой красоты любимый прямо сейчас целует не меня. Мою подругу! Его руки жадно ласкают её обнажённое тело. В этот момент Таня распахивает глаза, и мы встречаемся с ней взглядами. Я пропадаю окончательно. Её наглая улыбка пронзает стрелой моё остановившееся сердце. На лице лучшей подруги я не вижу ни удивления, ни раскаяния. Наоборот, там триумф и победная улыбка.

Екатерина Янова

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Современная проза