Рассказы вьючного ящика

Учтенец знал, что энергия эта, пусть каплей, но необходимейшей, драгоценнейшей каплей поступила в планетарный энергоприемник и вкупе с другими каплями, сообразуясь с расчетами Главного Координатора, разойдется по трудягам-автоматам. Им-то и вкалывать рабочие сутки!

Уж Мозг-то не ошибется, решит, в какую сферу автоматного производства направить драгоценные учтенцовы джоули. Это уж его дело решать-координировать.

А учтенец теперь — иди, куда хочешь, делай все, что душа пожелает: хочешь ешь, хочешь пей, хочешь зрелище смотри.

Возжелал, скажем, перекусить калорий этак на тысячу — иди к дающему пищевому автомату. Набирай цифру калорийности, нажимай помягче кнопку, открывай рот — наслаждайся.

А рубиновый свет в лампочке-индикаторе, той самой, что на груди, почти что и не потускнел даже: питание-то на планете дешевое!

Или, например, зрелища возжелалось. Ну и на здоровье! Заходи в дающий автомат, жми кнопку и созерцай. Что захотел, то тебе и покажут. Сколько захотел, столько и будешь смотреть. Лампочка рубиновая потускнеет только слегка.

Бывает-не ел учтенец, не пил, а лампочка возьми да и потускней, скачком как-то. Но и тут понятно все учтенцу: жена, видать, где-то что-то приобрела, или ребенок-сорванец без разрешения на зрелище просочился. Ну так он с ними дома поговорит! С женой особенно, — самой бы надо на учет вставать с этакими-то запросами.

…Снуют учтенцы по улицам, тычут в кнопки. Ни забот, ни хлопот — автоматика! Только чем ближе к вечеру, тем тусклее лампочки на груди, не в пример уличным, осветительным.

Значит, домой пора. Еще ведь и поужинать надо у семейного дающего автомата.

А если у кого в лампочке останется кое-что или, наоборот, у кого перетратится — завтра будет учтено в берущем автомате.

Однако, как правило, у большинства остается. Вот, например, двое идут-семейная парочка. Оба — учтенцы, оба сдают. Вечер поздний, а у них у обоих «рубиновки» горят в полный накал. На что копят, спрашивается?

Жлобы несчастные!

Вот так. Спокойной ночи! Спокойной кнопки!

«Нравится вам такая постановка? Такая автоматика?» — спросил Вист.

«Да уж автоматика… Телемеханика. Нажал кнопку — вся спина мокрая, — скривился Вадим. — Нет уж, лучше, чтоб менее развито…

Мы как-нибудь по старинке! А скажите, Вист, отчего это все ваши планеты такие гнусные?

Такие, то есть, автоматизированные?»

«Почему же-все? — возразил Вист (чувствовалось, что ему по душе негодование собеседника). — Кроме этих двух, Механический Мозг я встретил еще лишь на одной из посещенных мною планет. Да и то, скажу вам, Вадим, пользовалась им весьма незначительная часть обитателей планеты. Так называемые словцы, или по-научному — литеразавры. Это люди, — пояснил Вист, — которые занимаются созданием письменных сводов информации, несколько схожих с теми, что заключены внутри моего ящика».

«Писатели? — догадался Вадим. — Только Кухлин, например, не писатель, а ученый, геолог».

«А Мишелей Дюма?» — с волнением поинтересовался Вист.

«Дюма-писатель», — успокоил его Вадим.

«А кто определял степень его писательского таланта? По какой шкале? Кто его проверял?»

«Жизнью он проверен. Временем. Это — для земного писателя единственная проверка. А шкалы для этого у нас никакой нет».

«Значит, — допытывался Вист, — о таланте и вкусе автора у вас судят только по его произведениям, я вас правильно понял?»

«Конечно».

«Но чтобы иметь суждение о произведении, надо же иметь само произведение, не так ли, Вадим?»

«Ну да, один пишет книгу, остальные читают и судят».

«Значит, писатель пишет, не получая предварительного разрешения? Без предварительного обследования? Не имея квитанции? Это вы имеете в виду, Вадим?»

«Что за постановка вопроса…» — пожал плечами Вадим.

«Выходит, — настырно докапывался Вист, на вашей счастливой планете истинный талант угадывается интуитивно, и более достойные всегда предпочитаются менее достойным?»

«Если бы так…» — не стал обманывать инопланетянина Вадим.

«Стало быть, может быть напечатана, например, вещь неталантливая, или безвкусная, или даже бездарная?»

«Может, дорогой, свободно может», — согласился Вадим.

«Ну тогда, — торжествующе заключил Вист, — на той самой планете с литеразаврами обстоит гораздо надежнее».

«Ну уж…»

«Вот вам и ну. Стоит у них там уникальная машина — Определитель таланта и вкуса — самых необходимых в литературном творчестве компонентов. Оценка производится по стобалльной системе. Правда, сто баллов — это оценка маловероятная, так сказать, потолок с огромным запасом. Но чем черт не шутит? Представьте теперь, что кто-то из тамошних жителей ощутил в себе творческий подъем, жжение-горение, желание донести до масс свои думы и чаяния, сокровенные свои жизненные наблюдения. Одним словом, почувствовал призвание, возжелал стать литеразавром. Как он поступает?