Рассказы. Выпуск 1

Кунке ростом был ниже Босфельда, но чуть выше Леешта, так что в землянке ему тоже пришлось пригнуть голову. Следователь пропустил его вперед, и, когда глаза солдата привыкли к темноте, он разглядел тело сослуживца, лежащее в дальнем конце помещения. Однако он не успел издать ни звука, так как теплое лезвие кинжала уже жгло ему горло.

– Буду краток, – прошипел Леетш и изложил Кунке ровно ту же историю, что и Босфельду четвертью часа ранее.

– Дьявол тебя побери, – прорычал солдат, тяжело дыша. – Гестаповский маньяк, ты убил Отто из-за этого?

– Я его пытал, и он не сознался. У тебя есть шанс сознаться.

– Иди в ад. Я не насильник, и никогда не позволял себе такого. Ты хоть знаешь, за что нас отправили под трибунал?

– За трусость, Бодвин, за трусость.

– Иди в ад, ублюдок. Нам приказали сжечь дом, набитый женщинами и детьми. Они даже евреями не были. Обычные украинцы или русские, черт их разберет. Просто старику Лотту отчего-то показалось, что они помогали партизанам, вот и решил устроить акцию устрашения.

– Мне плевать. Лучше расскажи, зачем ты выдавил девушке глаза.

– Дьявол! Я – солдат. Я – воин. А не насильник и убийца. Я даже по приказу не стал бы делать такое. И Отто не стал. И Ульрих…

Взрывная волна вогнала тонкую, сбитую из ящиков дверь внутрь землянки, сшибив следователя и удерживаемого им солдата с ног. Затараторили пистолеты-пулеметы, гулко застучали винтовочные выстрелы, заглушаемые воплями и криками на русском и немецком языках. Леетш, отплевываясь от набившейся в рот земли, перекатился на спину, освобождая прижатого им к полу Кунке. Тот, изрыгая проклятья, тут же вскочил, бросил полный злобы взгляд на лежащего следователя и ринулся наружу.

У Леетша при себе из оружия имелись кинжал и пистолет «Зауэр». Последний он немедленно выхватил из кобуры, поднялся на ноги и осторожно двинулся к выходу. Прислушавшись, он понял, что о масштабном сражении речи не идет. Одиночные разрывы артиллерийских снарядов звучали где-то далеко. Бронетехника, судя по всему, также нападавших не поддерживала. Осторожно выглянув, он увидел поверженного на землю фельдфебеля, боровшегося с рослым русским, одетым в маскировочный костюм. Леетш, не задумываясь, прострелил русскому висок и отступил обратно в землянку.

Бой длился недолго. После спасения фельдфебеля прошло четыре минуты, и выстрелы смолкли. Следователь выждал еще некоторое время, вслушиваясь в наступившую тишину, и, к своей радости, услышал немецкую речь. Еще через пару минут в землянку вошел фельдфебель с пистолетом-пулеметом наперевес. Увидев застывшего сбоку от входа Леетша с оружием в руках, он сухо кивнул, буркнул «спасибо» и покосился на тело Босфельда, присыпанное обвалившимся с потолка дерном.

– Русские ушли? – спросил следователь.

– Ушли, – подтвердил фельдфебель. – Разведгруппа. Готовятся к наступлению. Случайно наткнулись на наши замаскированные позиции.

– Потери?

– Семеро убиты. Двое ранено. Их разведчики метко стреляют. Сразу в голову. Их из сибирских охотников набирают. Вы, кстати, единственный, кому посчастливилось наверняка убить одного из них. Остальные ушли целехонькие, дьявол их побери.

– Босфельда запишите в потери. Восемь итого.

– Да, кстати, среди убитых Ульрих Хаазе, – заметил фельдфебель, выходя из землянки.

– Как? – неприятно удивился Леетш. – Могу я взглянуть на тело?

Выскочив на улицу, он промчался к небольшой ровной площадке у противотанкового орудия, на которую стащили тела павших бойцов роты, и, сверившись с фотографией, выуженной из кармана кителя, громко выругался.

– Бодвин Кунке! – рявкнул Леетш. – Мне нужен старший стрелок Кунке!

– Кунке! Эй, кто-нибудь видел Кунке?! – стали вполголоса перебрасываться вопросами солдаты, напряженно всматривающиеся в покрытые молодым лесом и кустарником склоны холма, откуда неожиданно явились, чтобы вскорости исчезнуть, бойцы советского разведывательного отряда.

Спустя полчаса поисков фельдфебель, передвигаясь в три погибели, явился на площадку, где его поджидал следователь.

– Ефрейтор Тиме видел, как Кунке уводили «Иваны», – с трудом сдерживая эмоции, сообщил командир роты Леетшу. – Утверждает, что тот не сильно сопротивлялся. И еще…

Тут Леетш увидел дуло пистолета-пулемета, нацеленное в свою грудь.

– Босфельд, – закончил фельдфебель, и его голос дрогнул.

– Так надо, – отрезал Леетш, глядя прямо в полные ярости глаза.

Несколько секунд в душе унтер-офицера велась борьба между желанием пристрелить потрошителя, истязавшего его боевого товарища, и благодарностью за спасение в бою. Победило последнее ввиду железобетонной уверенности, которую всем видом выражал сотрудник крипо.

– Тебе лучше бы убираться обратно, – переборов себя, сказал фельдфебель. – Скоро сюда нанесет удар артиллерия или…

– В какую сторону повели Кунке русские? – перебил его стальным тоном Леетш, заставив фельдфебеля побледнеть.

– С ума сошел?! – воскликнул он.

– У меня приказ, – отрезал следователь, чем вызвал у командира роты какое-то нездоровое восхищение, которому тот сам неприятно удивился.