Рассказы. Выпуск 1

Не увидев в глазах Леетша ни тени безрассудства или фанатизма, лишь холодную решительность, фельдфебель пожал плечами и скомандовал ему следовать за ним.

— Серьезно? — русский офицер в полурасстегнутой гимнастерке перевел полные изумления серые глаза с удостоверения личности на сидящего перед ним немца.

— Говорите по-русски? — спросил он на немецком и, когда Леетш отрицательно покачал головой, задал второй вопрос:

— Какое у вас задание?

— Доставить в Берлин Бодвина Кунке, обвиняемого в изнасиловании и причинении тяжкого вреда здоровью, приведшего к смерти юной дочери Германского Рейха.

Русский офицер недоверчиво ухмыльнулся и перебросился парой фраз с сослуживцами, полукругом обступившими Леетша со спины. После захвата ему связали руки мокрой, больно впивающейся в кожу веревкой. Заведя в теплый сухой амбар, его усадили на грубо сколоченный табурет и так держали пару часов, пока не появился этот офицер с наглым веселым взглядом и золотыми зубами.

— Признаться, я представлял вас совершенно другими, — сказал следователь внезапно, пока русский открывал рот, чтобы задать ему еще один вопрос. — В наших газетах вашу форму рисуют более примитивно. Я же вижу, что по эстетике она не сильно уступает германской полевой форме.

— Очень приятно, Фриц, что вам нравится наша форма, но давайте ближе к делу, — русский офицер очень хорошо говорил по-немецки. — Вы утверждаете, что добровольно перешли на нашу сторону, чтобы встретиться с захваченным в плен солдатом вермахта и предать его справедливому суду…

— Нет. Я пришел к вам, чтобы вернуть этого солдата в Германию, где его предадут справедливому суду и повесят за его гнусное преступление.

Русский рассмеялся, и товарищи поддержали его веселье.

— Серьезно? — сверкая вставными зубами, спросил офицер. — Вы знаете, что в Красной армии делают с пленными членами СС?

— Я не служу в войсках СС, — ответил Леетш спокойно и невольно дернул плечом, на которое, как ему показалось на мгновение, мягко легла сотканная из пепла рука.

— Я не служу в войсках СС, — уверенным тоном повторил следователь. — И не могу являться военнопленным. Я принадлежу к гражданскому персоналу СС. И моя задача — расследование криминальных деяний на территории Германии.

— Здесь не территория Германии, — заметил русский.

— Преступление было совершено на территории Германии, являвшейся таковой до начала военных действий, и полностью подпадает под юрисдикцию криминальной полиции, работником которой я являюсь. Формально я имею право запросить вас о передаче мне подозреваемого для проведения следственных действий. Если окажется, что он…

— Серьезно?! — воскликнул русский и хлопнул себя ладонями по коленям. — Вот это номер!

— Такого наглого фрица, братцы, я еще не видел! — посмеиваясь, сообщил он товарищам. — Такую пургу мне чешет, что хоть стой, хоть падай, хоть психиатрам на опыты отдавай!

— …Если окажется, что он не виновен, — упрямо договорил Леетш. — Я лично приложу все усилия к тому, чтобы вернуть его вам обратно.

— Все это, друг, сказочно очень звучит, — хмыкнул русский. — Сдается мне, что у тебя с головой проблемы. Или ты настолько хитрую игру ведешь, что просто так тебя и не расколоть.

— Посмотрите мои вещи и убедитесь сами.

Русский выложил на стол содержимое полевой сумки, изъятой у Леетша, и принялся разглядывать фотографии и документы, из которых оно состояло. Лицо его, озаренное весельем, помрачнело при виде обезображенной девушки, запечатленной в больнице перед самой смертью. Перевернув фотокарточку, он внимательно прочитал описание и задумчиво покачал головой. Бланк Имперской службы безопасности заставил русского удивиться. Он несколько раз перевел подозрительный, полный сомнений взгляд с Леетша на документ и обратно, после чего подпер голову кулаком и тихонько подозвал к себе одного солдата в знакомом следователю маскировочном халате. Солдат кивнул и исчез, чтобы появиться менее чем через минуту, ведя за собой перепачканного в грязи и дрожащего от холода Кунке. По лицу Кунке струилась кровь из рассеченной брови, а левая рука беспомощной висела, как плеть. Он хромал на обе ноги и тяжело, хрипло дышал, периодически глухо и глубоко кашляя. Завидев, кто сидит перед русским офицером, пленный выругался и плюнул ему под ноги, на что Леетш отреагировал лишь холодным взглядом.

— Это он? — спросил русский, указав на Бодвина Кунке пальцем.

— Да, — кивнул Леетш.

— Что его ждет в Берлине?

— Виселица, господин офицер.

— Расскажите, как и почему этот человек заслужил виселицу.