Читаем Рассказы затонувших кораблей полностью

В Швеции заметна сильная тенденция ассоциировать себя с Западной Европой; Восточная Европа воспринимается как что-то далекое и, по крайней мере психологически, чуждое. Но Балтийское море объединяет Восточную, Западную и Северную Европу, поэтому Швеция находится в районе своего рода исторического перекрестка. Очевидно, что между странами региона существует глубокое культурное сходство, — наперекор любым государственным границам. Драматические преобразования последнего десятилетия после развала советской империи прошли здесь относительно мирно, в то время, как подобные процессы на Балканах и на Кавказе обернулись кровавыми трагедиями. Это произошло не оттого, что в Балтийском регионе недостает старых обид, или что там нет проблем с национальными меньшинствами, а потому, что прошлое, вероятно, научило нас видеть безрассудство силового решения подобных проблем.

Но такой опыт появился у нас сравнительно недавно. Читатель этой книги получает возможность познакомиться со многими эпизодами бурной и зачастую трагической истории региона. Вспыхивавшие здесь войны велись, как правило, одновременно на суше и на море, но большинство военных историков это упускало, разделяя их на сражения армий и флотов. Благодаря Балтийскому морю европейский север приобретает особенные военно-географические качества. Здесь невозможно вести строго сухопутные войны с помощью больших армий, или сражаться только на море, когда флоты враждующих сторон бороздят океаны в борьбе за контроль над морскими сообщениями между континентами. Стратегически важные связи здесь проходят как по морю, так и по суше, пролегая через мелководные шхеры, типичные для Балтики. Поэтому в Балтийском море армии приходилось близко сотрудничать с флотом, и войны обычно превращались в комплексные операции.

Торговля и мореходство также наложили особый отпечаток на регион Балтики, выработав у людей, живущих на ее берегах, общее самосознание. Благодаря торговле население региона всегда поддерживало тесные контакты, это происходило даже в те периоды, когда связи на государственном уровне между отдельными странами были практически заморожены по политическим мотивам. Балтика способствовала развитию не только местных контактов, но и сообщению всего региона с остальной Европой. Балтийский регион относительно малонаселен, но богат сырьем, что сделало его на долгое время центром экспорта важных товаров, которые было сложно достать в других частях света.

В старые времена важными экспортными товарами были русские и шведские меха. Такую же ценность, особенно для Швеции, представляли металлы — железо и медь. В период Средневековья значительную роль играла сельдь, которую ловили в южной Балтике. Польша со временем стала крупным поставщиком зерна, снабжая продовольствием Западную Европу и район Средиземноморья. Постепенно такие товары как лен и пенька (для парусов и снастей), а также деготь и древесина оказались в числе важных экспортных продуктов, шедших на постройку растущих торговых и военных флотов Европы. Со второй половины XIX века в ряд ведущих экспортных товаров вошли железная руда, доски и бумажная масса. Это случилось во многом благодаря тому, что успехи кораблестроения сделали экономически выгодной перевозку тяжелых и объемных товаров на длинные дистанции.

Центрами торговых связей с Западной Европой были портовые города на Балтике. В них селились немецкие, голландские и английские купцы, превратив ряд больших прибрежных городов в многонациональные центры, давшие импульс техническому и культурному развитию всего региона. Это общее прошлое объединяет Гданьск и Стокгольм, Петербург и Ригу, Таллин и Выборг — но со шведской стороны, как представляется, подобная общность осознается в значительно меньшей степени, чем по другую сторону Балтики.

История мореходства — это история человеческих контактов, чему в Швеции, в том числе в среде ученых, до сих, как ни странно, уделяется очень мало внимания. Забывая о мореходстве, мы упускаем из внимания существенные моменты не только прошлого, но и современной истории. Тот факт, что сотни шведских моряков погибли в обеих мировых войнах, и то, что значительная часть шведского торгового флота принимала участие в военных усилиях противоборствующих сторон, перевозя их грузы, не принято обсуждать.

В своей книге Алексей Смирнов показывает историю Швеции и всего Балтийского региона в новой и неожиданной перспективе. Он смотрит на вещи с зоркостью стороннего наблюдателя, умеющего разглядеть новое в старом, и в то же время разделяет часть нашего опыта, происходя из страны, соседствующей с нами на Балтике. В этой книге он также приводит много хороших аргументов в пользу того, что мы, живущие на берегах Балтики, должны лучше беречь ту часть нашего общего прошлого, что лежит на дне моря. Это наследие уникально, а история, которую оно может рассказать, поражает воображение.

Ян Глете<p>Предисловие</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное