Читаем Рассказы затонувших кораблей полностью

Через свободный город Данциг шел в Европу основной польский экспорт. Кроме того, это был крупный центр судостроения. С помощью Данцига Польша могла быстро создать равный Швеции военный флот. Густаву Адольфу пришлось лично прибыть с эскадрой из 12 кораблей в данцигскую бухту, чтобы заставить город расторгнуть соглашение о строительстве флота для Польши. Лоренц Штраух. Масло (1554–1630).

Густав Адольф прекрасно понимал значение флота в военной мощи страны. Как-то он сказал, что после Бога благосостояние королевства зависит от военного флота. Ценой невероятного экономического напряжения Швеции за десять лет, благодаря собственному строительству и закупкам в Голландии, удалось создать сильный флот. Только в переброске войск для осады Риги участвовало 42 военных корабля. Польша, страна куда более богатая и многолюдная, чем Швеция, могла с помощью Данцига быстро сравняться со Швецией в военной мощи на море.

Следовало как можно скорее взять Данциг под шведский контроль.

Возможность для этого появилась в 1626 году, когда Дания — единственная страна, способная воспрепятствовать шведской экспансии вдоль балтийского побережья, — была занята разгоравшейся в Германии войной, получившей впоследствии название тридцатилетней. В июне 1626 года почти пятнадцатитысячный шведский десант на пятидесяти четырех военных кораблях и восьмидесяти семи грузовых судах отправился к побережью польской Пруссии. Внезапный удар был нанесен по Пиллау, расположенному в восточной части данцигской бухты. Город капитулировал без боя, и шведский флот получил базу для операций против Данцига.

Поляки своим зерном кормили отныне шведскую армию! Патрулировавшие по данцигской бухте шведские корабли задерживали «голландцев», шедших в Данциг, и конвоировали купеческие суда в Пиллау. Там шведы брали с них налог и разрешали продолжить путь. В конечном счете расплачиваться за «шведскую наценку» приходилось полякам.

Шведская эскадра из шестнадцати вымпелов бороздила бухту с весны и до поздней осени, не рискуя перейти невидимую границу, до которой доставали пушки крепости Вейчсельмюнде, закрывавшей подход к Данцигу. Под защитой бастионов крепости прятался маленький польский флот — десять небольших кораблей под командой голландского адмирала Аренда Дикманна. Шведы пытались выманить поляков на поединок — но польские корабли выходили из-под защиты крепостных орудий лишь когда шведская эскадра покидала бухту. Такая игра в кошки-мышки продолжалась второй год.

Король Густав II Адольф, несмотря на свою тучность и близорукость, был храбрецом и выдающимся полководцем. Своей самой дорогой наградой он считал польскую мушкетную пулю, застрявшую в плече, и даже запретил хирургу вырезать ее. Якоб Хофнагель. Масло. (около 1624).

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное