Читаем Рассказы затонувших кораблей полностью

Тем не менее, именно на годы правления Густава Вазы пришелся первый кратковременный подъем шведского торгового флота, исчезнувшего к концу XVI века. Вероятно, шведы были вытеснены с рынка более дешевыми морскими перевозчиками — голландцами. Выдержать в этой конкурентной борьбе без вмешательства государства было невозможно. В 1550 году проект единой шведской торговой компании, имевшей монопольное право на всю зарубежную торговлю, был разработан по распоряжению Густава Вазы. Предполагалось, что пайщиком компании мог стать любой купец, но на этом личная инициатива заканчивалась. Экспорт-импорт следовало сконцентрировать лишь в нескольких городах — Стокгольме, Лодосе, Сёдерчёпинге, Кальмаре и Або — а за границей разрешалось закупать только товары по утвержденному королем списку. Этим должны были заниматься постоянные представители компании в европейских торговых центрах, от Антверпена до Москвы. Густав Ваза даже составил предварительный перечень товаров, необходимых Швеции. Из Франции и Англии следовало вывозить соль и ткани, из Брабанта — золото, жемчуг, шелк, лен и пряности, из Рейнской земли и Южной Германии — вино, селитру, свинец и разнообразные приправы, из Пруссии и России — хмель и зерно.

На протяжении более 400 лет начиная с 1429 года сбор таможенных пошлин с кораблей, проходящих узкие Датские проливы, был важным источником доходов датской казны. Пушки крепостей стояли на страже этого выгодного промысла. Взимание сборов прекратилось лишь в 1857 году, когда Соединенные Штаты объявили, что их торговые суда не будут платить эти несправедливые поборы. Гравюра середины XVII века.

При жизни Густава Вазы этот проект так и не удалось осуществить из-за вечной шведской проблемы — нехватки стартового капитала, но спустя сто лет идеи основателя династии о создании национального торгового флота, действующего под строгим государственным контролем, начали осуществлять его потомки.

Досадно было видеть, как невероятно обогащаются голландцы, контролировавшие в XVII веке торговлю на Балтике! Главным предметом вывоза было зерно. Случались периоды, когда на амстердамской хлебной бирже оно стоило в десять раз выше, чем, например, в России. Другим ходовым товаром считался корабельный лес. Центром торговли мачтами была Рига. На пути от прибалтийского леса до западноевропейских покупателей одна мачтовая сосна вырастала в цене в сотню и более раз!

Вид Риги XVII века. На протяжении нескольких столетий этот город оставался одним из главных портов на Балтике. Лес мачт на Даугаве напоминал о главном экспортном товаре, расходившемся из Риги по всей Европе, — мачтовом лесе. Гравюра Иеремии Вольфа.

Балтийское направление занимало центральное место в голландской внешней торговле, при всей привлекательности путешествий в Азию, Африку и Америку. Все побережье Нидерландов походило на одну гигантскую верфь, где невероятными темпами строились торговые корабли — флейты, немного похожие своей вытянутой формой на этот музыкальный инструмент. Вся постройка судна занимала пять недель. Эти плоскодонные трехмачтовики с вместительными трюмами и узкими палубами предназначались специально для перевозки объемных грузов, прежде всего зерна, а их конструкция учитывала даже политические особенности балтийского региона.

Все суда, проходившие через Датские проливы в Балтику, были обязаны платить таможенный сбор датской казне. Многие годы величина Зундских пошлин определялась, среди прочего, шириной корабельной палубы. Предприимчивые голландцы быстро нашли способ уменьшить поборы. Флейты обладали внушительными «животами», скрытыми под водой, и в то же время демонстрировали датским таможенникам образцы стройности в своей надводной части. Их отличительной особенностью были сильно загнутые внутрь борта.

Эти суда обычно строили не из дорогого дуба, а из дешевой норвежской сосны, без всяких украшений, а их экипажи были меньше, чем на сопоставимых судах конкурентов, в том числе шведов. Все это позволяло голландцам предлагать самые низкие цены за перевозки, и ничего нельзя было с этим поделать. Каждый день мирные голландские флейты победителями проплывали мимо грозных пушек бесполезных в этой торговой войне шведских кораблей.


Меркантилизм


Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное