Расследование доктора Данилова

— Папа не шутит, — возразил Данилов. — Знаешь, Маша, если бы твои родители всегда и в любой ситуации проявляли деликатность, то тебя бы на свете не было.

— Что ты несешь?! — возмутилась Елена. — При чем тут ребенок?

— Если ты не будешь меня перебивать, то я расскажу, — Данилов улыбнулся и подмигнул Маше. — Дети должны знать семейную историю.

— Обожаю семейные истории! — Машины глаза восторженно загорелись. — Мама, не перебивай!

— Первую часть истории ты уже знаешь, — сказал Данилов. — У нас с твоей мамой, Маша, не все складывалось гладко. В молодости жизнь развела нас в разные стороны, а потом свела, но могла бы снова развести и, скорее всего, навсегда, если бы я не дал бы по морде одному нехорошему человеку…

— Знаю, знаю! — закивала Маша. — Он на маму кляузу написать хотел.

— Да, именно так. Слушай, что было дальше. Это случилось на подстанции, я там работал на линии, а мама была заведующей. Мы еще не были женаты. Мама сказала, что уволит меня за такой поступок. Я, конечно, расстроился, после дежурства пришел домой и лег спать. И вдруг меня будит моя мама — проснись, тебе звонят с работы! Я беру трубку и слышу очень деликатные слова: «Идиот! Скотина! Сволочь!». Угадай с трех раз, кто это звонил.

— Мама! — воскликнула Маша.

— Нашел, что вспомнить! — Елена страдальчески закатила глаза и покачала головой.

— А потом она послала меня по такому адресу, которого воспитанные люди вообще знать не должны и отсоединилась, — продолжал Данилов. — И в этот момент я понял, что мама меня все-таки любит. Ну а я-то давно ее любил. Так вот все у нас и началось… По новой. А если бы я не дал коллеге по морде, а мама не отреагировала бы на это столь эмоционально, то я бы так и не понял, как мама ко мне относится. Делай выводы.

— Нормальные люди, Маша, говорят о своих чувствах, задают вопросы и получают ответы, — назидательным тоном сказала Елена. — А… хм… не очень умные люди устраивают побоища, ломают мебель и…

— И всяко-разно обзывают тех, кто их любит, — закончил Данилов.

Елена молча показала ему кулак.

В Москве было облачно, а в Коломне светило солнышко и даже грело, что было вдвойне приятнее.

— Планируются ли встречи с информаторами? — осведомилась Елена, едва ступив на перрон.

— Нет, я здесь инкогнито, — шепотом ответил Данилов, опасливо озираясь по сторонам. — Никаких контактов!

— Замечательно! — жена подхватила его под руку. — Тогда пошли нагуливать аппетит перед праздничным обедом!

С праздничным обедом вышел небольшой облом. Изначально Данилов собирался отметить праздник в каком-нибудь заведении, придерживающемся старинных русских традиций. Ему хотелось солянки, настоящей, а не такой, как везде, или наваристой ухи, а также чего-нибудь мясного, томленого в горшочке, а Елена с Машей предвкушали самолепные пельмени и вареники, пирожки-расстегайчики и блины с вареньем. Как сказала Елена, «в праздник хочется праздновать, а не высчитывать калории». Но после посещения музейной коммунальной квартиры Мария Владимировна сказала, что она дико устала и дико хочет есть. Пришлось зайти в первое подвернувшееся заведение, которое оказалось рестораном в чешско-немецком стиле — с колбасками, блюдами из свинины, и довольно неплохим выбором пива.

— Данилов, а ведь мы правильно зашли, — сказала Елена, оглядывая зал. — Этот праздник появился в Германии по инициативе Клары Цеткин и отмечали его вот в таких пивнушках. Весь этот гламур с шампанским, хрусталем и эклерами возник гораздо позже. Пора прикоснуться к истокам, тем более что вон на том столе я вижу пельмени…

Прикоснулись качественно, совершенно не думая о калориях. Впрочем, Данилова и Марию Владимировну калории совершенно не волновали, их подсчетом озадачивалась только Елена. На выходе дочь сказала, что она, пожалуй, согласилась бы жить в «такой огромной и ужасной коммунальной квартире», при условии, что рядом есть места, в которых вкусно кормят. Родители дружно рассмеялись, а затем объяснили дочери, что в те времена, когда музейная коммуналка была жилой, огромной и ужасной, вокруг не было такого количества заведений общепита. И такого качества, к слову будь сказано, тоже.

В электричке утомленная Мария Владимировна сразу же заснула.

— Я правильно поняла, что ты кого-то подозреваешь? — спросила Елена. — Все же виной всему не бардак, а чья-то злая воля.

— Да, — ответил Данилов. — Окончательные выводы пока еще делать рано, но то, что я видел в день знакомства и во время дежурства свидетельствует о том, что порядок в отделении поддерживается на должном уровне. Даже если допустить, что меня намеренно поставили дежурить с лучшими сотрудниками, которые могли знать о моей истинной роли…

— От кого? — брови Елены удивленно взметнулись вверх. — Вряд ли твой шеф или заведующий отделением стали бы трепаться об этом. Или, может, ты думаешь, что это я проболталась?..