Расследование Ночного Кошмара (ЛП)

— Я всего лишь собираюсь рассказать это один раз, Дасти, — сказала мама, наклонившись надо мной, подчеркивая серьезность разговора. — Ты должна держаться подальше от этих убийств как с учетом человеческих, магических, всех возможностей. — Она помахала пальцем взад и вперед перед моим лицом. — Не преследуй больше подозрительных людей, не расследуй больше, ничего кроме твоих обязанностей сонного пророка. Я даже бы заставила прекратить тебя это, если бы у меня было право голоса. Я достаточно ясно выражаюсь?

Я села, чувствуя, как гнев и страх пульсируют в моем теле и кровь приливает к ушам. Я не доверяю ее причинам управлять мной. Как будто она может мне приказывать. Игнорируя внезапную волну головокружения, я сказала:

— Что ты делала на танцах, мама?

— Я сказала тебе. Это мое дело, а не твое.

Я покачала головой, и движение послало яркие вспышки звезд через мое зрение.

— Тогда можешь забыть об этом. Ты не можешь остановить меня от расследования.

Мойра выдохнула, зашипев.

— Ты понимаешь, насколько опасна ситуация? Убийца делает это не ради удовольствия. И то, что он после этого…

Она замолчала, как будто поняла, что чуть не сказала кое-что важное.

Я сделала глубокий вздох, пытаясь сделать мой голос вежливым.

— Нет, я не знаю, что убийца сделала после, потому что никто мне ничего не рассказывает. Но, может, если бы я знала, я бы некоторое время держалась от греха подальше.

Мойра нахмурилась, ее глаза были задумчивыми.

Чувствуя, что она возвращается в пещеру, я сказала моим мягким, самым отчаянным голосом:

— Что охраняет Хранитель заклинания, мама?

Прошло несколько секунд, в течение которых Мойра смотрела на меня. Потом она выглянула за дверь, чтобы проверить, что мы были еще одни. Она повернулась ко мне спиной.

— Заклинание охраняет самый сильный магический существующий объект. Меч, о котором, я уверена, ты слышала. В обыкновенном фольклоре он известен как Экскалибур, хотя это не его настоящее имя.

Что она сказала? Она должна ущипнуть меня за ногу.

— Очень смешно, мама.

— Я не шучу. Я никогда не шучу о чем-то таком важном.

Я могла сказать, что она имела в виду его. Мои пальцы сжались вокруг простыней. Я смутно осознавала, что я больше не в своем бальном платье, а в зеленом лазаретном халате.

— Я думала, что Артур был легендой настоящего мифа?

Мама покачала головой.

— Это то, во что Маги заставили тебя верить, но на самом деле это ничто, кроме как тщательная работа пропаганды. История была запутанная и превратилась в легенду, чтобы скрыть правду о реальных событиях и людях.

Я рассматривала эту идею. Сокрытие правды за рассказом было похоже на принцип магических существ. Динь-Динь по версии фей не была ничем больше, чем хорошей пиар-компанией. Далеки от того, чтобы быть вычурными и безобидными, феи были страшными, способными измельчать обычных на кучу клейкого месива в считанные секунды — если они хотели и если Веление не держало бы их в узде. Это была отрезвляющая мысль и я, что магия Ночных Кошмаров была такой редкой.

Я откашлялась.

— Итак, Артур и Мерлин были настоящими людьми?

Мойра опустилась на колени, положив руки на край кровати.

— Нет. Те вымышленные персонажи основаны на реальных людях.

Я посмотрела ей в глаза, просматривая в уме все фильмы и книги о короле Артуре. Этот миф повлиял на все, даже на кампус, отображенный в статуях и в произведениях искусства.

— Тогда история правдива? — спросила я.

Мойра отмахнулась от вопроса.

— Для этого нет времени. Важно, чтобы ты знала, что меч является источником питания для Веления.

Я сглотнула, дрожь страха волной прошлась через меня. Источник питания магического заклинания, по сути, заклинание в себе, его сердце.

— Ты хочешь сказать, что убийца пытается сломить Веление?

Внезапно стало трудно дышать, как будто кто-то ударил меня в грудь.

— Или это, или он пытается получить контроль над ним. Меч, вот что делает Веление возможным. Тот, кто контролирует меч, управляет Велением. Власть, которую они могут использовать над всем и всеми. Впрочем, они выбирают.

Я подумала о Розмари, лежащей мертвой на кладбище, ее теле, изувеченным и в синяках, и о мистере Анкиле, его теле, развалившемся горячим мясом. Не было сомнений, что убийца причинит еще больше зла.

Мама стояла с торжествующим видом в глазах.

— Итак, теперь ты поняла опасность, держись подальше от нее.

Я открыла рот, чтобы поспорить, но Мойра обернулась на звук вошедшего в комнату. В глазах дежурной медсестры было удивление, но прежде чем она успела среагировать, моя мама вытянула руку и сказала:

— Амнес-сомни.

Лицо медсестры стало расслабленным. Она стояла, недвижно и без сознания. Я не узнала заклинание, но не сомневалась, что оно было нелегальным.

— Что ты делаешь? — спросила я.

Мойра повернулась и указала рукой на меня. Я снова уснула, прежде чем она закончила произносить заклинание.

* * *

Когда я проснулась в следующий раз, я почувствовала теплый свет на моем лице. Меньше чем за один удар сердца все подробности предыдущей ночи прибежали в мою голову.

Мистер Анкил.

Умер.