Расследование Ночного Кошмара

Я покачала головой. Мои чувства по поводу Пола были гигантским спутанным клубком внутри меня. Я не знала, что в нем было настоящим, а что нет. Но я продолжала видеть его ушибленное лицо и задумываться, что как минимум оскорбления были настоящими. Я не могла не думать, что это было и что он сыграл свою роль в отправке его по извилистому пути Марроу. Не то чтобы это извиняло его за все те мерзости, что он натворил.

— Я не хочу его видеть, — сказала я. — Никогда.

Леди Элейн вздохнула.

— Боюсь, рано или поздно вам придется встретиться. По крайней мере, в ходе судебного разбирательства.

Я тяжело сглотнула. Пора менять тему.

— Значит, теперь люди могут творить такую магию, которую захотят?

Минуту она раздумывает над вопросом.

— Слишком рано говорить об этом. Пока, похоже, ничего не изменилось. Не было никакого массового восстания или поднятия старых предрассудков. Сейчас все не так, как когда впервые появилось Веление. Изменилось отношение. Возможно, все будет в порядке. И я уверена, Сенат предпримет другие способы держать людей в рамках. В конце концов, Рабочие Веления нуждаются в работе.

Я не ответила, все мои мысли были об Элае. Он считал, что люди не становятся внезапно монстрами только потому, что они могут. Может быть, он прав.

— Так что, Сенат публично признает, что Веления больше нет?

— Да. Не думаю, что у них был выбор. — Веселая улыбка расцвела на лице леди Элейн. — Она были на удивление открыты всему. Они даже направили своих представителей объяснить все студентам на вчерашнем собрании. Им рассказали о Красном Маге и тот, как ты и твои друзья победили его.

Я сглотнула, не знаю, что я чувствовала по поводу того, что все знали, что я убила человека. Часть меня желала, чтобы мне этого не говорили. У меня уже был один ночной кошмар на этой почве.

— Зачем Сенат сделал это?

— Устранение последствий. Марроу, может, больше и нет, но у него есть свои последователи. Полагаю, они думают, что правда поможет им выманить тех, на случай, если они есть среди студентов.

— В этом есть смысл. Учитывая Пола. — Я задрожала от идеи и попыталась выбросить ее из головы.

Леди Элейн ушла несколько минут спустя, и я уснула, проснувшись только на следующее утро, когда медсестра пришла выписывать меня.

— Можешь навестить свою маму, прежде чем уйти, если хочешь. Она в палате 12, дальше по коридору, — сказала медсестра Филпот.

Я поблагодарила ее и она ушла. Еще пару минут я оставалась в комнате, пытаясь набраться смелости и встретиться с матерью, пока я переодевалась из больничной одежды в джинсы и футболку, которые кто-то притащил из моей комнаты общежития. Мама наверное ненавидит меня. Тем не менее, мне нужно было своими глазами увидеть, что она в порядке, и сказать ей, что я сожалею, даже если это не имело значения.

Когда я вошла, мама лежала в постели. Огромные синяки обрамляли ее скулы, и она сильно похудела, теперь выглядит почти старой. Хотя все еще красивой.

— Привет, мам, — сказала я, когда она подняла на меня взгляд. Она молчала около минуты, а я стояла там, думая, что делать. Сказать, что я сожалею, не очень подходило. — Как чувствуешь себя?

— Лучше, — ответила Мойра.

— Ох, хорошо, выглядишь прекрасно.

Она сузила на меня свои сияющие глаза.

— Ты никогда не умела лгать. Еще одна черта, которую ты от меня не унаследовала.

Я пыталась улыбнуться, но уже чувствовала себя на грани.

— Думаю, это от отца. Не все же хорошее брать от тебя? Как упорство и независимость.

Мама тоже улыбнулась, убрав напряженность между нами. Она протянула руки, и побежала вперед, обняв ее так крепко, что она застонала.

— Мне так жаль, мамочка, — прошептала я в ее плечо.

— Ничего страшного. — Она погладила мои волосы. — Это и моя вина. Я должна была сказать тебе, что я делала. Мне следовало чаще быть с тобой. У тебя не было причин доверять мне.

Я отстранилась и посмотрела на нее.

— Неправда. Ты была со мной, просто я не обращала на это внимания.

Мойра усмехнулась.

— И это тоже от твоего отца. Кстати, позвони ему, как только сможешь. Уверена, он волнуется. Только он ничего не знает о том, что случилось, и я предлагаю тебе не говорить ему. Если он узнает, в какой опасности ты была в последнее время, он увезет тебя в Сибирь.

— Обещаю, что не увезет, — смеясь, сказала я.

— Хорошо. — Она обняла меня и прошептала: — Это никогда не касалось магии, Дасти. Я всегда любила тебя. Всегда. Просто я позволила своему эгоизму и несерьезному поведению встать на пути. Но больше такого не случится.

Я кивнула, слезы наполнили глаза. Она впервые назвала меня Дасти.

— Я тоже люблю тебя, мамочка.

Еще многое нужно было сказать, еще многим ранам нужно исцелиться, но я знала, что это начало. И я была счастлива.

Несколько минут спустя, мы попрощались, и я отступила в коридор. Я уже развернулась, чтобы уйти, но тут заметила, что палата рядом с палатой матери была занята. В постели лежал мистер Калпеппер, цербер Джордж клубочком свернулся у его ног. Я представила, как весь медицинский персонал был этим разозлен.

Я остановилась в дверях, глядя на него. Он смотрел на меня в ответ с непроницаемым выражением лица.