Расследование. Рукопись, найденная в ванне. Насморк

Грегори тотчас же обратился к мистеру Феншоу с каким-то необыкновенно глупым вопросом, чуть ли не об изготовлении манекенов, похвалил Феншоу за умение ловко двигать ими и, говоря это, одновременно передвигался не то задом, не то боком по направлению к шторе, пока не коснулся ее плечом. Выпуклость на шторе подалась — до упора. Грегори уже знал, что там стоит человек. Он глубоко вздохнул и секунду стоял напрягшись, потом начал ходить по комнате, увлеченно разглагольствуя. С какой-то пошлой откровенностью он исповедовался мистеру Феншоу в своих ночных страхах и, не будучи уверен, что усыпит в достаточной степени его подозрительность, без колебаний заговорил о своем расследовании. Он останавливался то перед манекенами, то перед шторой, говоря это им или прямо ей, словно уже не замечал мистера Феншоу. Эта игра давала ему ощущение возрастающего преимущества; он сознательно усугублял риск ситуации, приправляя свою речь двусмысленностями, швыряя их с торжествующим и сжавшимся сердцем в неподвижную оттопыренную желтую ткань. Громко смеясь, он обводил комнату решительными взглядами, словно бездарно играл детектива, а не был им на самом деле. В голове у него бился крик: «Выходи! Я вижу тебя!» Он говорил все быстрее и бессвязнее, выпаливая в спешке беспорядочные фразы. Он повернулся спиной к укрывавшемуся — тот был так близко, что Грегори ощутил тепло неподвижного тела; в глазах поднимающегося с пола старого мистера Феншоу он уловил сострадание и удивление. Что-то вдруг схватило его, он не смог вырваться и замахал руками, теряя дыхание; леденящее, холодное острие пронзило его грудь, а все вокруг превратилось в застывшую фотографию. Он падал мягко, с ожесточением размышляя: «Вот, значит, как оно бывает: все останавливается, но где же боль?» — и остатком сознания ждал наступления агонии, стремясь открыть пошире глаза. В широко распахнутой желтой шторе, которую он видел снизу, стоял седой человек. Он склонился над Грегори и внимательно всматривался в него. «Я уже не вижу, — подумал инспектор в отчаянии, хотя еще видел, — и так и не узнаю, кто же из этих двоих?..» Окружающее приобрело очертания огромного, гудящего колокола, и в этот момент он понял, что человек, которого он уже было одолел, убил его, стал победителем. И это был конец сна — в темной комнате с остывшим, горьковатым запахом табачного дыма звонил телефон. По мере пробуждения, тяжелого, как сам кошмар, Грегори все отчетливее осознавал, что монотонный сигнал повторяется уже давно.

— Грегори, — прохрипел он в трубку, со всей силой опираясь на вытянутую руку; комната плыла у него перед глазами.

— Это Грегсон. Я уже полчаса как звоню. Слушай, старик, поступило донесение из Биверс Хоум, там нашли труп того типа, который исчез три недели назад.

— Что? — проговорил Грегори со страхом. — Где? Какой труп?

— Что с тобой, да ты еще спишь! Речь идет о теле того моряка, по фамилии Элони, которое исчезло из прозекторской. Его нашли на свалке, среди всякой ржавой рухляди, в ужасном состоянии; оно, должно быть, порядком там пролежало.

— В Беверли… — тихо произнес Грегори; у него шумело в голове, как после попойки.

— Нет, в Биверс Хоум, проснись наконец! Это десятью километрами дальше на север. Там, где большой конный завод лорда Олтрингема, знаешь?

— Кто нашел?

— Рабочие, вчера вечером, но только сейчас полицейский пост дал нам знать. Ты поедешь?

— Нет. Не могу, — неожиданно выпалил Грегори и спокойнее добавил: — Я ужасно себя чувствую, возможно, у меня грипп. Пусть едет Коллз, вызови его, хорошо? И доктор Сёренсен, вероятно, не поедет, не захочет. Пусть поедет Кинг. Обеспечь это, Грегсон, прошу тебя, слышишь?! Ну, Коллз прекрасно со всем справится. Да, и пусть прихватят с собой фотографа. Впрочем, ты и сам знаешь. Я действительно не могу.

Но замолчал, чувствуя, что слишком много говорит. С минуту в трубке царило молчание.

— Как хочешь, — наконец заявил Грегсон. — Если ты болен, то ясно, что не можешь ехать. Я полагал, что для тебя это крайне важно.

— Ну, разумеется! Я хотел бы знать, что там нашли. Я тотчас примусь за лечение, аспирин и так далее, думаю, что поставлю себя на ноги. В Скотленд-Ярд постараюсь прибыть около… около часа. Скажи Коллзу, что буду ждать его.

Повесив трубку, Грегори подошел к окну. Светало, он знал, что уже не заснет. Он широко распахнул дверь на террасу и, стоя в потоке пронизывающего, влажного воздуха, который шевелил занавеску, всматривался в бесцветное небо наступавшего дня.

Глава VI