Расследование (СИ)

«А насчёт происхождения: всё ведь абсолютно очевидно. Вот ведь лет семьдесят назад: когда рухнуло старое и возводилось новое: ведь что тогда требовалось? Пролетарское происхождение: и ради него многие даже обзаводились липовыми документами. И герои – на тот момент выдвигаемые на пьедестал – разве могли иметь другую родословную? Ни в коем случае: разве допустимо подобное? Ведь чтобы какой попович или профессорский сынок стал героем и попал на первые страницы – ведь что должно было случиться? – град, мор и землетрясение, с выпадением бдительности в осадок. А чем мы хуже-то?» – Похоже, он дразнил меня. – «И между прочим работка-то – по подбору кандидатур – очень даже непростая и крайне ответственная: если вы не поняли. Но мы люди привычные, и вполне способны на запросы отвечать и отчёт в нужном объёме представить: если спросят. И несколько кандидатур – просто пальчики оближешь! – мы уже вполне обоснованно наметили: князь Т. – слышали, надеюсь? – ставший родоначальником некоей реформы – вскоре, правда, почти заглохшей; писатель Н. – чем вам не герой: могучий, громогласный, и абсолютно вписывающийся. Или ещё: купец С., жертвовавший на балет и богоугодные заведения: чем не пример для подражания?» – Он перевёл дух. – «И что ведь с главными кумирами было-то? Ведь когда – восемьдесят лет назад – они предшественникам под зад дали, они ведь почти сразу поняли: без героев – никак нельзя. И быстренько из имеющегося материальца новых себе сварганили: Маркс там, Энгельс, Роза Люксембург. И так далее. Хотя и не до конца, разумеется, с происхожденьицем всё в порядке оказалось: но где особо выпирало – чуток поскоблили, а где не хватало – и немного цементу добавили. И с главным из них – вы ведь знаете? – абсолютно так тоже было: и кто ж посмел бы в чём нехорошем того дедушку заподозрить – с ним ведь что сталось бы?» – Он замолчал и зловеще уставился на меня, ясно давая знать о безусловных последствиях подобной неприличности. – «Теперь же: как вы понимаете – новые времена: с новыми веяниями. И старый пантеон мы – само собой – вынужденно закрываем. И сразу создаём новый: с соответствующими характеристиками и параметрами.» – Он откинулся на спинку. – «И мы никому не позволим вносить изменения в список: уже почти утверждённый и одобренный!» – «Кем одобренный?» – Я сразу отшатнулся: теперь он глядел почти свирепо. – «Вы с кем играете? Вы думаете: со мной играете? И чем кончается подобное: об этом вы пока не задумывались? А я могу сказать: если надо. Сказать?» – Я отрицательно качнул головой: угроза выглядела уже явно и неприкрыто, и мне не хотелось распалять его окончательно: я вполне верил в его широкие связи и возможности.

Я пока ещё молчал, давая А. возможность самому сделать следующий шаг, однако теперь он не слишком торопился: он старался, похоже, понять логику моих действий и поступков, заметно отличающуюся от всего, с чем он обычно сталкивался. Старый деляга и махинатор, безусловно, придерживался иных принципов, и пытался состыковать теперь зияющие прорехи: уж он постарался бы использовать в дальнейшем мои слабости и недостатки, до которых сейчас с явными усилиями старался докопаться. Но главным было не это: совершенно явно он демонстрировал мне глубину пропасти, к краю которой я подошёл, незаметно сам для себя и окружающих, и он – в качестве доброго благодетеля – как бы открывал мне глаза: чтобы я не свалился с неимоверной высоты, превратившись далеко внизу в мешок мяса и раздробленных костей.