Расследованием установлено…

Передача радиовещательной станции Би-би-си «Глядя из Лондона»

Кестон-Колледж, лондонский институт по изучению религии в коммунистических странах, получил сообщение из достоверных источников, что в Советском Союзе арестованы музыканты Валерий Баринов и Сергей Тимохин из христианского ансамбля рок-музыки «Трубный зов» и им предъявлено обвинение в том, что они собирались нелегально перейти советскую границу около Мурманска.

Информация об аресте ленинградских музыкантов Баринова и Тимохина скудна, и не исключено, что им вменяются в вину действия, которых они не совершали. Дело же обстояло так.

В начале марта к Баринову пришел молодой человек, который сказал, что он из Мурманска, очень интересуется рок-музыкой и, в частности, творческой деятельностью ансамбля «Трубный зов». Через некоторое время Баринов и Тимохин поехали в Мурманск. Как считали их друзья, их туда пригласил молодой мурманчанин, давно познакомившийся с Бариновым.

Поскольку Баринов и Тимохин очень долго не могли найти постоянной работы, то родственники Баринова и Тимохина и их жены не возражали против их поездки в Мурманск и не особенно беспокоились, когда после своего отъезда Баринов и Тимохин около месяца не подавали о себе никаких вестей.

Побег

…В действительности, ни родственники, ни жены Баринова и Тимохина и мысли не допускали, что те якобы собираются в Мурманск. Тем более что ни тот, ни другой и не думали искать какую-либо работу. Цели у них были другими…

— На поезде доберемся до Лоухов. Оттуда на попутках — до Кестеньги. А потом уже и на лыжах. Там до границы рукой подать, — сказал Баринов. — Вот здесь будем переходить, — ткнул он пальцем в черную извилистую линию на карте.

На карте прекрасно была изображена приграничная территория СССР, подробно — лесные массивы, населенные пункты, дороги — крупные и мелкого значения, озера, реки и даже ручьи. Идя по такой карте, заблудиться невозможно.

— Возражения есть? — спросил Баринов.

Тимохин склонился над картой. Безусловно, Баринов выбрал самое удачное место. Но если бы у Тимохина даже и нашлись возражения, он все равно, скорее всего, промолчал бы. Так уж сложились их отношения — лидером был Баринов. В любом деле он брал на себя самое главное и трудное — идейную и организаторскую часть. Тимохину оставались лишь отдельные, эпизодические поручения. Так было и на этот раз.

Идея нелегального перехода границы опять-таки принадлежала Баринову. Она созрела после его очередной встречи с Лорной. Он тогда пришел к Тимохину злой как черт. Пахло от Баринова дорогим виски. Тимохин только поначалу покряхтывал в ответ на каждое ругательство друга (богохульство — грех) и наконец тихим своим голосом попросил объяснить, что же такое случилось.

— Не верю я им больше! — крикнул Баринов. — Ни на грош, ни на полслова. Водят нас с тобой за нос, дергают за веревочки, а мы: «Чего изволите? Гонения? Будут! Преследования? Пожалуйста! Пробуждение религиозного сознания у молодежи? Организуем! Психушки для верующих? И это найдем!» Надоело! Хватит!

Он умолк, глубоко вздохнул несколько раз, закрыл глаза:

— Господи, прости меня, грешного…

— Так что все-таки сказала Лорна? — не выдержал молчания Тимохин.

Баринов махнул рукой.

— И повторять не хочу — не поверишь. Я тоже сначала не поверил. То, помнишь, златые горы обещали и реки, полные вина… Концерты, записи на телевидении, фотографии в лондонских газетах, выступления по Би-би-си… А сегодня… «Знаешь ли ты, Валерий, брат мой, как у нас живется эмигрантам, если ты не капиталист или не имеешь помирающего богатого родственника? Конечно, братья во Христе не оставят тебя без хлеба насущного, но в основном будешь ты подобно псу бездомному бродить по помойкам и собирать отбросы!»

— Так и сказала? — усомнился Тимохин.