Расследования Берковича 11 [сборник]

— Понимаешь, — протянул Беркович, выключив телевизор, — по всем признакам выходит, что некто Ройзман убил некоего Шустера. Все улики против него, причем улики неоспоримые. Он мог бы облегчить свою участь, честно рассказав, как было дело — а было это, похоже, убийство в порядке самообороны. Но Ройзман утверждает, что не убивал. И ведь он не дурак — знает, что если суд ему не поверит (а суд ему наверняка не поверит), то влепит по полной программе. Не понимаю я этого человека!

— А ты всех преступников понимаешь? — спросила Наташа. — Человек не всегда поступает логично.

— Ты говоришь, как женщина, — покачал головой Беркович. — Женщины действительно часто поступают вопреки логике и стоят на своем даже если улики абсолютно однозначны. Мужчинам-преступникам это не свойственно. Обычно, ознакомившись с системой доказательств и поняв, что против фактов не пойдешь, мужчины поступают так, как подсказывает логика.

— А этот, как его…

— Ройзман.

— Да. Он все-таки не сознается, хотя понимает, чем ему это грозит?

— Вот именно.

— А если он говорит правду и действительно не убивал этого, как его…

— Шустера? Так я же тебе рассказал, как было дело. Выстрел слышали соседи, на пистолете следы, куртка на вешалке, мотив…

— Да-да, — нетерпеливо сказала Наташа. — Но если все так очевидно, а Ройзман упирается, то, может, он все-таки говорит правду, а у тебя что-то не ладно с уликами? Как ты сам говоришь — он ведь не женщина, чтобы действовать против логики…

— Ты думаешь? — задумчиво сказал Беркович. — Нет, глупости. Если убил не Ройзман, то должен быть другой преступник. Невидимка? Других следов на пистолете нет, ни у кого, кроме Ройзмана, мотива для убийства не было, куртка его, а не чья-то. И он ведь подтверждает, что был в квартире Шустера — только нашел его якобы уже убитым.

— Может, он прав?

— Полиция приехала через семь минут после вызова. Соседи позвонили сразу после выстрела. И утверждают, что слышали, как хлопнула дверь в квартиру Шустера. Хлопнула один раз. Нет, Наташа, не могло там быть второго убийцы! Ни по времени не могло, ни по логике.

— А если Ройзман все-таки не убивал? — упрямо сказала Наташа.

— Если не убивал Ройзман, и не было еще одного убийцы, — медленно произнес Беркович, — то остается единственная версия: Шустер убил себя сам. А это вообще чепуха. Следы Ройзмана на пистолете. Его куртка. Мотив…

— Ты пошел по третьему кругу, — заметила Наташа. — Когда мысли начинают кружиться, лучше всего — забыть об этом деле на время. Пойдем спать. Утром будешь думать.

— Тебе бы в полиции психологом работать, — вздохнул Беркович, но последовал совету жены, поскольку ничего иного, собственно, и не оставалось.

Утром он провел еще один допрос Ройзмана, не принесший никаких новых результатов. Хотя… Отвечая на очередной вопрос, Ройзман упомянул, что в последнее время Шустер был какой-то взвинченный. Ну и что?

Отправив задержанного в камеру, Беркович позвонил Дихтерам, соседям убитого. Трубку подняла Хава, и инспектор спросил:

— Не скажете ли, в последние дни Шустер вел себя, как обычно?

— Нет, — подумав, ответила женщина. — Он был какой-то… взвинченный что-ли… На вопросы отвечал невпопад… Я его прежде таким не видела.

— Он ничего вам не говорил о причине своего поведения?

— Нет, конечно, не настолько уж мы дружили.

Следующий звонок Беркович сделал своему другу, эксперту Хану.

— Рон, — сказал Беркович, — я, конечно, читал отчет о вскрытии тела Шустера. Причина смерти очевидна. Но вообще-то он был здоровым человеком?

— Конечно, — с недоумением в голосе отозвался Хан. — То есть, я не обнаружил никаких патологий внутренних органов. Сердце в порядке, печень тоже, легкие…

— А других анализов не делали? На СПИД, например? Или биопсию?

— С чего вдруг? — удивился эксперт.

— Спасибо, Рон, я тебе еще позвоню, — сказал Беркович и положил трубку.

В поликлинику больничной кассы, членом которой был Шустер, инспектор отправился после обеда. Семейный врач Офер Харази только что закончил прием больных. Он внимательно выслушал Берковича и сказал:

— М-м… Я знаю, конечно, что Шустера убили. Но то, о чем вы говорите… Мне и в голову не пришло связать эти два обстоятельства, а то я бы сам вам позвонил, инспектор.

— Какие обстоятельства? — насторожился Беркович.

— За неделю до того, как его убили, Шустер получил результаты анализа… Нет, СПИДа у него не было, но острый лейкоз — несомненно. Очень быстротечная болезнь. Пара месяцев — и нет человека. Перед смертью — страшные мучения.

— Я могу получить выписку? — спросил инспектор.

— Конечно, — кивнул врач, — если принесете соответствующее требование…

— Я отпустил Ройзмана, — сообщил Беркович Наташе за ужином. — Он действительно не убивал.

— Я же говорила! Значит, был еще один человек?