Расследования Берковича - 2

– Убит выстрелом из пистолета «беретта», – сказал эксперт Берковичу. – Стреляли с расстояния в два-три метра, пуля попала в левое ухо и вошла в мозг, смерть наступила мгновенно.

– Убитый – Ник Балаев, прибыл в страну четыре года назад, – вступил в разговор патрульный Жебрак. – Вот его удостоверение личности. Собственно, я и сам его хорошо знал, он тут все время околачивался. Пьяница и драчун.

– Русский мафиозо? – иронически поинтересовался Беркович.

– Какой еще мафиозо? – удивился патрульный. – Просто пропащий человек. Жертва дешевой израильской выпивки.

– А убийца? Вы его задержали?

– Он и не скрывался, – сказал Жебрак. – Это Яаков Рон по кличке «Лапа».

– А! – воскликнул Беркович. – Израильский мафиозо!

– Какой еще мафиозо? – с подозрением спросил патрульный. Не зная о разговоре Берковича с Хутиэли, он решил, что сержант над ним просто смеется. – Какой мафиозо? Завстегдатай клуба, его я тоже знаю. В отличие от Балаева, женат, двое детей, работает охранником, разрешение на ношение оружия имеет. Утверждает, что стрелял в Балаева в порядке самозащиты.

– Значит, примерный семьянин?

– Ха-ха… Тот еще тип. Он в подсобном помещении, там бармен, он был свидетелем. И двое полицейских, естественно.

– Отлично, – сказал Беркович. – Поговорю с обоими.

В подсобном помещении было, пожалуй, уютнее, чем в зале. В одном конце комнаты сидел за длинным столом мужчина лет тридцати с грубыми чертами лица, в другом конце – в кресле у стены – развалился с равнодушным видом еще один человек: седой, одетый в черные брюки и белоснежную рубашку, наверняка это и был бармен, свидетель убийства.

– Уведите свидетеля, пожалуйста, – попросил Беркович. – Я хочу поговорить с Роном.

Бармен нехотя поднялся и потащился из комнаты с таким видом, будто ему все здесь до смерти надоело.

– Удостоверение, пожалуйста, – сказал Беркович, оставшись вдвоем с подозреваемым. – Хочу напомнить вам ваши права…

– Да знаю я свои права, – с досадой сказал Рон. – Адвоката у меня нет, зачем мне адвокат? Эта гнида полезла на меня с ножом, как таран. Тут уж такое было дело – кто первый. Если бы я не схватился за пистолет, то лежал бы сейчас там, – он мотнул головой в сторону зала, – а вы бы допрашивали Балаева. Если бы он не сбежал, конечно. Мне-то бежать ни к чему, вон Игаль все видел.

– Игаль? – поднял брови Беркович.

– Игаль Видгоп, бармен, – пояснил Рон.

– Расскажите все с самого начала, – пообещал Беркович. – И в деталях.

– Ну… Я здесь часто бываю, живу неподалеку. Клуб открывается в восемь, но для своих открыт почти весь день. Ночью здесь не протолкаться, а днем тихо, можно посидеть, выпить, потрепаться, Игаль приходит обычно в четыре… Короче, – прервал сам себя Рон, – пришел я где-то в пять расслабиться перед работой. И этот здесь, Балаев. Я его всегда терпеть не мог, гнусная личность. Сколько раз я спрашивал Игаля, почему он пускает эту гниль в приличное заведение. Так он мне говорил: «Тихий человек, сидит, пьет, он тебе мешает?» Он мне не мешал, но я всегда знал, что от таких вот тихих больше несчастий для нормальных людей…

– Так что произошло? – не выдержал Беркович.

– Я заказал, как обычно. Этот тип стоял у стойки бара, пил водку. И говорил разные гадости о женщинах. Я не удержался, посоветовал ему заткнуться. Он заорал, что… В общем, неважно. И вдруг я вижу: он хватает со стойки нож, длинный такой, Игаль им лимон нарезает, и несется на меня, как таран, весь красный, глаза навыкате… А я сижу за столом и… У меня просто времени не было подняться! Он бы меня… Что я должен был, по-вашему, делать? Достал пистолет и выстрелил! Необходимая самооборона, любой судья скажет… Он упал, а Игаль страшно перепугался. Ну, я его успокоил – в конце концов, он же сам видел, кто виноват и как было на самом деле. Вызвали полицию и скорую. Вот и все.

– Отлично, – сказал Беркович, занеся показания в блокнот. – Надеюсь, что бармен подтвердит ваш рассказ. Если все окажется так, как вы сказали, то вам действительно нечего опасаться.

– А я и не опасаюсь, – пожал плечами Рон, – с чего вы взяли?

– Посидите здесь, – сказал Беркович, – я переговорю с барменом.

Он позвал одного из полицейских, оставшихся за дверью, и попросил приглядеть за Роном. Бармен Игаль Видгоп ожидал сержанта в своей комнате, где висели на вешалках несколько пар брюк и около десятка рубашек.

– Приходится переодеваться почти каждый час, – сказал Видгоп, поймав недоуменный взгляд Берковича. – Потею ужасно, даже несмотря на кондиционер. Ночью столько народа, только успевай поворачиваться…

– Расскажите, что здесь произошло, – попросил Беркович, доставая блокнот.

Интерпретация бармена ничем не отличалась от рассказа Рона. Да, Балаев стоял у стойки, пил и говорил гадости. Да, Рон его оборвал, и Балаев почему-то рассвирепел. Схватил нож…

– Он схватил нож правой рукой? – поинтересовался сержант.

– Ну… Наверно, я, честно говоря, не помню, все произошло так быстро… А что, это имеет значение?

– Не знаю, – пожал плечами Беркович. – Просто спрашиваю. Кто-нибудь еще был в зале в это время?

– Нет, нас было трое.