Расследования Берковича - 2

– Всем известно, – назидательно произнес инспектор, – что ты околачиваешься возле дома Нурит. Мало тебе одного срока? Не хочет женщина, так оставь ее в покое.

– Не вмешивайтесь в мою личную жизнь, инспектор! – гордо заявил Арончик. – Я, как вы выразились, околачиваюсь там, где мне хочется, у нас свободная страна!

– Безусловно, – согласился Хутиэли. – В той самой квартире, которую Нурит сдавала тебе десять лет назад и где ты ее… м-м…

– Ах, не напоминайте! – вскричал Арончик, театрально воздевая руки.

– Скажите, какой стыдливый… Так вот, в той самой квартире двое суток назад умер жилец, страховой агент по имени Моти Визель. Умер на глазах трех его друзей – стоял и вдруг упал мертвый. Полагаю, что ты можешь что-то сказать о том, почему это произошло. Я прав?

– Вы верно выразились, – задумчиво произнес Арончик. – Такое у меня предчувствие, что Моти хлопнули. Были причины.

– Причины может и были, – пожал плечами Хутиэли, – но, да будет тебе известно, эксперт однозначно утверждает, что Визель умер от обширного инфаркта. Никто его не убивал и убить не мог. Так что твоей информации, в чем бы она ни состояла, грош цена…

– Погодите, инспектор, – вмешался Беркович, внимательно слушавший разговор Хутиэли с бродягой, – я слышал об этой истории краем уха на утренней летучке. Дело ведет Горелик?

– Нет, Брискин, но тебе от этого не легче, – хмыкнул инспектор.

– Смерть Визеля действительно была естественной?

– Однозначно. Инфаркт. Случается даже с молодыми людьми, ничего не поделаешь.

– Я все же хотел бы послушать, что имеет сказать… э-э… Арончик.

– С вашего позволения, мое имя Арон Шикльгрубер, – заявил бродяга, приподнимаясь на стуле.

– Теперь ты понимаешь, Борис, почему этого типа все предпочитают звать только по имени? – ехидно спросил инспектор.

– М-м… да. Так что вы хотели сказать, господин… э-э… Арон?

– Сто шекелей, – потребовал однофамилец главного негодяя планеты.

– И ключ от квартиры? – произнес Беркович фразу, которую присутствующие не поняли. – Хватит с тебя пятьдесят.

Он достал бумажник и протянул Арончику купюру.

– Эй, – воскликнул инспектор, – что ты делаешь? Теперь он тебя достанет своей информацией!

Бродяга схватил купюру, рассмотрел на свет, сложил и спрятал в карман, больше похожий на дыру в одежде.

– Так вот, – сказал Арончик, глядя Берковичу в глаза и не обращая на Хутиэли никакого внимания, – в тот вечер в гостях у Моти были три его друга: Цахи, Реувен и Барак. Цахи работает в компьютерной фирме, Барак – в каком-то министерстве, а Реувен – химик, причем, я слышал, гениальный. Впрочем, это и полиции известно. А неизвестно полиции, что Барак с Реувеном ненавидят Моти сильнее, чем моя бабушка ненавидела свою свекровь, упокой Господь ее душу.

– Почему? – быстро спросил Беркович.

– Старая история. Они вместе служили в Гивати. Была какая-то операция в Ливане, Реувен был ранен, Барак бросился его спасать и был ранен тоже. А Моти струсил. Или хуже того. Я слышал о какой-то истории с девушкой… Моти за ней ухаживал, она предпочла Реувена… В общем, Реувен как-то сам говорил, что Моти намеренно не стал их спасать – воспользовался случаем и оставил умирать на поле боя. Негодяй, верно? Я бы на месте Реувена тоже захотел его убить.

– Если бы все было так, как ты говоришь, – вмешался инспектор, – в армии провели бы расследование, и Визель пошел бы под суд.

– О чем вы говорите? – Арончик даже не повернулся в сторону Хутиэли. – Конечно, расследование провели, но ничего не доказали. Реувен с Бараком не стали ворошить прошлое, а остальные солдаты просто не видели того, что происходило. Конечно, ни Реувен, ни Барак с Моти долгое время не поддерживали отношений. Но потом помирились – Моти сделал им очень выгодные страховки, видно, замаливал свой грех. Они опять начали бывать друг у друга. Говорили, что, мол, все проходит, все забывается. Ничто не забывается, господа! Это я вам говорю! Просто Реувен с Бараком ждали подходящего момента, вот и все. А когда момент настал, они этого негодяя отравили.

– Кошмарная история, – пробормотал инспектор. – Я бы тебе поверил, если бы не одно обстоятельство: Визель умер от инфаркта, и тому было трое свидетелей, не считая врачей, поставивших диагноз, и эксперта, производившего вскрытие. Никто Визеля не отравил и отравить не мог. Кстати, для сведения – вся посуда, которой пользовались в тот вечер, была подвергнута анализу. На всякий случай. Никаких следов яда. Так что, Борис, ты зря потратил пятьдесят шекелей.

– Вы сказали, что Реувен работает в химической фирме, – сказал Беркович. – Может, знаете – в какой?

– Я все знаю, – заявил Арончик. – Еще полсотни…

– Ну ладно, – вздохнул сержант, – я это и сам могу узнать.

– Э-э… Я не такой хапуга, как вам кажется, – сказал Арончик укоризненно. – Могу и бесплатно… Он работает в компании «Авиталь». Они там что-то производят для подрывников. Точно не скажу.

– И не нужно точно, – кивнул Беркович. – Я думаю, что и так все понятно.

– Что тебе понятно, Борис? – с подозрением спросил Хутиэли.