Расследования официальные и не очень

– Она совершенно не сожалела о нем и ни словечка не сказала о нем, о живом. И еще мне не дает покоя та фотография в бумажнике Ральфа. На ней была эта Йоханна, а позади нее в точности такой же коричневый внедорожник, который сбил ее мужа.

Дэгль открыл рот, чтобы что-то сказать, но Жозефин говорила так быстро, что он не решился ее прервать, и она продолжала:

– И потом, когда я подбежала к Ральфу, он все время повторял: «Макс, Макс», а когда я спросила, знает ли она кого-нибудь по имени Макс, она ответила, что у нее нет таких знакомых.

– Ты хочешь сказать, что это странно, что у нее нет знакомых по имени Макс?

– Вот именно! Любой знает хоть одного Макса. Поэтому я считаю, – заключила Жозефин, – что Макс – это имя сбившего его.

– Намекаешь на убийство? – спросил Дэгль.

– Не то что намекаю, говорю прямым текстом, – подтвердила Жозефин. – Поэтому я и пришла к тебе.

– Мда, дело выглядит запутанным, – задумчиво проговорил Дэгль, – даже не знаю, как к нему подступиться. Нет ведь ни одной зацепки.

– Зацепка как раз есть, – ликующе заявила Жозефин, – я ведь еще не рассказала самого главного. Эта Пробст прямо-таки прицепилась к пиджаку и жилетке, в которых был Ральф, когда его сбили. Сказала, что хочет кремировать его в них. Санитар попросил меня позаботиться о вещах, пока он делал массаж сердца. Пиджак – очень добротный, из твида, наверняка от какого-нибудь модного дизайнера. Она что-то говорила, что это любимые вещи мужа, и они ей дороги как память, в общем несла какую-то ерунду. Я пошла за ними, и тут вдруг вспомнила, что умирающий Ральф схватился за полу пиджака, как бы проверяя, на месте ли что-то в нем. Я осмотрела пиджак и нашла, что в одном месте подкладка как-то неровно пришита. Я ее подпорола и обнаружила в ней клочок бумаги, а подкладку быстренько зашила, ты знаешь, шью я хорошо, так что никто и не заметит, но теперь вот сомневаюсь, а вдруг она поймет, что из пиджака что-то изъяли. Задержку я ей объяснила тем, что оказывается положила вещи на антресоли, а не в прачечную.

– А клочок бумаги? – спросил Дэгль. Жозефин сунула руку в карман джинсов и вытащила помятый листок.

– Шестизначный номер и комбинация GS168, – пробурчал Дэгль, – а что ты говорила было у него в карманах?

– Билет до Женевы.

– Возможно, что GS – это банк Женева Свисс, а номер – код банковской ячейки.

Жозефин посмотрела на племянника, широко раскрыв глаза.

– Так, приступим к делу, – сказал Дэгль, – у меня есть знакомый в женевской полиции, старина Маззанти, я сегодня же с ним свяжусь, а ты, тетя, не желаешь ли предпринять небольшое путешествие, говорят Женевское озеро особенно красиво зимой?

***

Прибыв в Женеву, Жозефин, нигде не останавливаясь, поехала в офис Женева Свисс банк на авеню Бланк. Там она прошла к менеджеру, сидевшему за стеклянной стеной, а он проводил ее в хранилище, из которого она вернулась, неся подмышкой пухлую кожаную папку.

Потом Жозефин побродила по Женеве, посетила городскую ратушу и полюбовалось фонтаном на Женевском озере. Обратный билет был куплен на вечер того же дня. Когда самолет приземлился в Завентеме, Жозефин поднялась со своего места у иллюминатора и взяла папку. Едва она вышла на платформу, к которой подавали аэроэкспресс, как какой-то мужчина неосторожно толкнул ее, подхватил выпавшую из рук папку, извинился и спокойно направился в противоположную сторону.

– Эй вы, стойте! – крикнула Жозефин, а потом заорала еще громче – Эй, держите его, он украл мою папку!

Стоявшие на платформе растерянно переглядывались, один пожилой мужчина хотел было бросится вслед, но передумал и махнул рукой. Похититель папки пулей взлетел по эскалатору, выбежал из терминала, подскочил к припаркованной на 15-минутной стоянке машине и уже собирался забраться в нее, как кто-то решительно преградил ему путь. Зычный голос сержанта Дэгля произнес:

– Так, что тут такое?

Запыхавшись, к ним подбежала Жозефин.

– Этот человек украл мою папку, – сказала она.

– Что вы несете! – с негодованием воскликнул мужчина. – Кто вы вообще такая?! Это моя папка, ни у кого я ее не крал.

– Сейчас разберемся, – решительно сказал представитель закона.

Он сурово посмотрел на Жозефин. Кто-либо, видевший сцену со стороны ни на секунду бы не заподозрил, что эти люди знакомы между собой.

– Вы настаиваете, мадам, что папка ваша? – спросил он.

– Настаиваю, – ответила Жозефин и в подтверждение своих слов тряхнула головой.

– А вы месье?

– Это моя папка, конечно. А эта женщина – просто сумасшедшая.

Мужчина был широкоплеч и довольно красив. Говорил он уверенным голосом и смотрел презрительно.

– Так, будем разбираться, – сказал сержант, – Если это ваша папка, мадам, то что в ней находится?

– Альбом, – ответила Жозефин. – Это комиксы «Нежная Виолетта», потом журнал Вог за январь 2019 и распечатка Гугл-карт центра Женевы.

– Очень подробно, благодарю вас, – сказал сержант Дэгль и повернулся к здоровяку.

– Я реставратор, – с важным видом заявил тот, – реставрирую старинные рисунки, акварели, пастели. В папке антикварная книга с иллюстрациями, принадлежащая одному моему клиенту. Он просил меня поработать с ними.