Расследования официальные и не очень

– Да, понимаю, но ведь они и не смотрели специально на дверь, я хочу сказать, когда разговариваешь с с кем-то, то не смотришь по сторонам…, – Филипп вдруг замолчал и уставился на что-то за спинами полицейских. – Ничего себе… А это что такое?

Клеп и Дэгль обернулись.

– Где? – переспросил Дэгль, и не понимающе уставился на Филиппа.

Филипп Марто, глядя как загипнотизированный в одну точку, подошел к высокому круглому столику, на котором стояла ваза из толстого зеленого стекла. В ней торчал свернутый трубочкой листок. Филипп занес руку, чтобы вытащить его.

– Не трогайте, – раздался за его спиной голос Клеп. – На нем могут быть отпечатки.

Филипп резко отдернул руку. Клеп надела перчатки и извлекла листок из вазы. Привлеченный шумихой к ним бежал Венсен Марто.

Клеп аккуратно развернула листок бурого цвета. На нем был изображен пушистый заяц-русак, грустно смотрящий куда-то в сторону. Под передними лапами животного можно было разглядеть подпись – букву Д вписанную в А – Альбрехт Дюрер.

Послышался общий вздох облегчения.

– Это ваш Дюрер, – спросила Клеп больше для порядка.

– Он самый! Но как, черт возьми, он тут очутился? Сам по себе, или это вор оставил его здесь? Но почему здесь, и когда он успел?

На губах инспектора играла легкая улыбка.

– По-моему, это очевидно, мой друг…

– Вам может быть очевидно, но лично мне здесь не понятно ничего! Зачем совать его в вазу? Его что, вдруг постигло раскаяние, и он таким образом собирался загладить вину? Бред какой-то…

– Вы не возражаете, если мы заберем его к себе на некоторое время? Наши эксперты установят, есть ли на нем отпечатки пальцев, и таким образом мы, возможно, найдем похитителя.

Филипп запротестовал.

– Послушайте, этому рисунку шестьсот лет. Как вы собираетесь снимать с него отпечатки?! Его можно трогать только пинцетом с подушечками, чтобы не дай Бог не поцарапать драгоценную бумагу.

– Заверяю вас, мы будем очень осторожны.

– Отец, я не знаю, я бы на твоем месте не рисковал. У них наверняка даже нет оборудования, на котором можно изучать такие реликвии. Самое главное – рисунок нашелся, Бог с ним с вором. Мы со своей стороны примем все меры, чтобы не допустить подобного. Я усилю систему контроля, сделаем доступ только по отпечаткам пальцев, никто больше не сможет подобрать код или вычислить его по звуку клавиш.

– Решать вам, Венсен – пожала плечами Клеп.

Месье Марто колебался.

– Мне кажется, все же стоит проверить его, – неуверенно проговорил он.

– Вы не поверите своим глазам, шеф, – сказал сержант Дэгль, заходя в кабинет к инспектору два дня спустя после известных событий в галерее на набережной Сен-Леонар, и протягивая папку с результатами экспертизы.

– Вот как? Нашлись чьи-то отпечатки?

– Нет, отпечатков нет, как нет и ДНК, но вот сам рисунок – он не настоящий. В смысле ему не шестьсот лет. Белс просканировал его рентгеновским спектрометром и выяснил, что в красящем пигменте совсем нет свинца. А это означает, что краски, которыми сделан рисунок, выпущены совсем недавно, ведь свинец вреден для здоровья и его теперь нельзя никуда добавлять. Следовательно, и сам рисунок – современная подделка.

– Как интересно, – заметила Клеп. – Кажется, мы имеем дело с хорошо организованным мошенничеством. Не удивлюсь, если и другие рисунки из сокровищницы Марто окажутся фальшивкой. Скажите Белсу, пусть берет свой сканер и едет на набережную Сан-Леонард. Мы тоже едем туда, сержант.

Предположения инспектора полностью подтвердились.

Стоя в середине своей сокровищницы и с сожалением рассматривая вынутые из рамы рисунки, почти все оказавшиеся поддельными, Венсен Марто с горечью воскликнул:

– Этого просто не может быть! Все это время я любовался вульгарной подделкой. И Саржент, и Гольбейн – все, все пропало. Какой ужас, где же теперь их искать?… Боже мой! И кто все это сделал? Лора, умоляю, скажите мне, что вы знаете, кто это сделал?

– Ну, конечно, друг мой. Тут все достаточно ясно.

– Ясно?! Не знаю, по-моему, здесь ничего никому не ясно, – от растерянности месье Марто развел руками.

– Разрешите, я задам вам один вопрос. Зачем, по-вашему, злоумышленник подбросил украденный им рисунок в вазу?

– Чтобы вы прекратили его поиски.

– Верно. Ему очень хотелось, чтобы мы перестали искать его, а рисунок просто вернули бы на место. Но он не рассчитывал, что мы проверим его. Понимаете? Он думал, что рисунок вернется на свое место, следствие окончится, и никто не будет поднимать шум. И тогда все это мошенничество с другими рисунками не вскроется. Итак, кто же это мог быть? Если рассуждать логически, то, конечно, не те, кто все время находился в гостиной, то есть брат и сестра Кемени и мадам Бьянше. Хорошо, экономка была на кухне, а не в гостиной, но это то же самое. А вот все остальные находятся под подозрением, особенно те из них, кто поднимался в какой-то момент по боковой лестнице. И мы знаем, что одной из таких была мадам Аллинк, знавшая код.