Расследования судьи Ди. Книги 1-24

Судья погрузился в молчание. Он вспомнил императрицу — прекрасную, деятельную, ярко одаренную женщину, но совершенно безжалостную, подверженную страстям, снедаемую честолюбивыми замыслами для себя и своей родни. В этом столкновении он косвенно сражался против нее и победил. Внезапно судью охватило мрачное предчувствие других, более открытых схваток, и он словно воочию увидел грядущее кровопролитие, бесконечные потоки крови… Ди поежился, как будто ощутив пронизывающий холод Духа Смерти.

Чао Тай с тревогой поглядел на угрюмое лицо судьи. Под глазами его залегли темные круги, на впалых щеках еще глубже обозначились морщины. Усилием воли он взял себя в руки.

— Расследование убийства цензора может стать моим последним уголовным делом, — медленно проговорил он. — Отныне я, вероятно, всецело посвящу свои труды делам государственным. И если у какого-то из них обнаружится противозаконный душок, передам его дознавателям. То, что Лян Фу сказал о моих привычках вести дело, близко к истине. Это заставило меня осознать, что деятельность моя в раскрытии преступлений исчерпала себя. Подход мой стал слишком многим известен, и хитроумному преступнику ничего не стоит использовать это в своих целях. Но такой образ действий — часть меня самого, а я слишком стар, чтобы меняться. Более молодые и знающие люди продолжат дело с той точки, где я остановился. После полудня, когда только спадет самый сильный зной, конный отряд проводит меня в столицу. А вы оба последуете за мной, когда управитесь с тем немногим, что еще надо подчистить в связи с делом цензора. Вам следует строжайшим образом придерживаться официальной версии и проследить, чтобы ничего из действительно происшедшего в Кантоне не выплыло наружу. О Мансуре нечего беспокоиться — негодяй улизнул на одном из арабских кораблей, но на его поимку в устье реки уже посланы быстроходные военные джонки. Этого араба надлежит предать тайной казни, ибо ему известны государственные секреты и они никоим образом не должны достигнуть ушей халифа.

Судья встал.

— Мы все нуждаемся в коротком отдыхе! Вам обоим незачем возвращаться в город на постоялые дворы. Отдохните в покое рядом с моей опочивальней — там есть два ложа. Потом проводите меня и возьмитесь за работу. Я уверен, вы сумеете покинуть Кантон не позднее чем завтра.

Уже в дверях Чао Тай сердито буркнул:

— Мы пробыли тут всего два дня, а я уже по горло сыт этим Кантоном!

— Я тоже! — хмуро Откликнулся Тао Гань. — Жду не дождусь, когда снова приступлю к обычным делам в столице, господин!

Судья Ди окинул взглядом бледные, измученные лица своих помощников и с грустью отметил про себя, что мудрость «век живи — век учись» обходится дорогой ценой.

— Рад это слышать, Чао Тай, — ласково улыбнувшись, сказал он.

Они поднялись по широким ступеням к покоям судьи Ди на втором ярусе. Чао Тай, оглядев два роскошных, задернутых занавесью ложа в приемной, с усталой усмешкой бросил Тао Ганю:

— Выбирай, какое тебе больше по вкусу, а то и оба! — Он посмотрел на судью: — Я предпочел бы спать на тростниковой циновке у дверей вашей опочивальни, господин. Особенно в такую жару!

Судья согласно кивнул и, отодвинув ширму, вошел в спальню. Там стояла удушливая жара. Ди направился к широкому сводчатому окну и поднял бамбуковые занавески, но тотчас опустил на место — яркие лучи полуденного солнца, отражаясь от крытых глазурованной плиткой дворцовых крыш, полыхнули ему в глаза.

Судья ушел в глубину комнаты в положил шапочку на столик около кроватей. Кинжал его был тут же, рядом с чайником. Пока судья пробовал, не остыл ли чайник, взгляд его упал на меч Дракон Дождя, висевший на стене. Вид заветного клинка вдруг напомнил ему о мече Властелина Южных морей, изображенном на картине в зале предков семьи Лян. Да, в жилах флотоводца текла кровь танка. Но ее дикую необузданность укрощал высокий ум, животные страсти обернулись сверхчеловеческой отвагой. Ди с глубоким вздохом стянул с себя тяжелый, расшитый золотом халат и в одном шелковом исподнем вытянулся на постели.

Глядя в потолок, он задумался о своих помощниках. Отчасти это он был виноват в случившемся с Чао Таем несчастье. Давно следовало позаботиться, чтобы тайвэй завел семью и остепенился, ведь хороший начальник обязан проявлять заботу о подчиненных. Ма Жун взял в жены прелестных двойняшек — дочерей кукольника. Надо было устроить и судьбу Чао Тая. По возвращении в столицу он непременно этим займется. Но это будет очень непросто. Чао Тай принадлежит к благородному роду воинов, обосновавшемуся на северо-западе Поднебесной еще несколько веков назад. Вряд ли этих людей можно назвать уживчивыми и степенными, они живут ради битвы, охоты и бесшабашного пьянства, а женщин любят столь же необузданного и независимого нрава. Тао Гань, к счастью, с этой точки зрения трудностей не создавал, так как был неисправимым женоненавистником.