Расследователь. Предложение крымского премьера

- Мудак. - Опер ударил Гвоздя в живот, схватил за лацканы и, словно мешок картошки, бросил на гранату. Сам навалился сверху.

* * *

Спустя сутки Обнорский вернулся. Его встретил Зверев.

- Здорово, нелегал, - сказал Андрей.

- От нелегала слышу, - ответил Сашка. Они пробились сквозь толпу встречающих, вышли на стоянку, под порывы ветра.

- Где же ты себе такой экипаж оторвал? - спросил Обнорский, скептически разглядывая видавшую виды "пятерку".

- Краюха устроил, - ответил Зверев, садясь в машину.

Они выехали со стоянки, двинулись в Киев.

- Ну рассказывай, - предложил Обнорский.

- Без неожиданностей. Она схватилась за телефон, как только села в машину... Сегодня Перемежко даст распечатку - поглядим, кому она звонила. Но я полагаю, что она звонила в "Гарант".

- Почему?

- Потому, что встречалась она с человеком из "Гаранта". Я проследил. Они встретились на улице Льва Толстого, разговаривали четыре минуты, после чего разошлись. Сомова села в свой "опель" и уехала. Мужчина пошел пешком. Я прогулялся за ним. И он привел меня к конторе, на дверях которой написано "Гарант".

- Действительно: без неожиданностей... Что еще?

- Краюха устроил встречу с вором, который засёк Горделадзе в камере хранения.

- Ну-ка, ну-ка...

- Не нукай, не запряг... В общем, все подтвердилось. Двадцать восьмого июля вор Витя Хрюндель своими глазами видел в автоматической камере хранения Георгия Горделадзе. Вел себя журналист, с точки зрения Хрюнделя, подозрительно. А именно: крутился возле ячеек часа два... все чего-то вынюхивал и страшно Хрюнделя раздражал, мешал работать. Хрюнделю даже показалось, что Гия проводит скрытую видеосъемку... А интерес Горделадзе проявлял к конкретным ячейкам. Позже выяснилось, что из одной пропал кейс. Кто взял этот кейс, Хрюндель не знает, но не исключает, что это мог сделать Горделадзе... вот такие пироги!

- А ты что думаешь, Саша? - спросил Андрей. - Георгий украл кейс?

- Я сомневаюсь, чтобы Горделадзе украл этот кейс... Я думаю, что он наблюдал за ячейкой. Видимо, его интересовало, кто придет за кейсом. Потому и терся там так долго, потому и фиксировал на видео.

- Эх, знать бы, что было в этом кейсе!

- Горделадзе, скорее всего, знал, - сказал Зверев. - Вполне возможно, что и Затула знала.

- Вот у нее-то мы и спросим.

* * *

Редактор Интернет-газеты Алена Затула вернулась домой около девяти часов вечера. Едва она вошла в прихожую, как зазвенел телефон. Снимать трубку не хотелось. Хотелось лечь, уткнуться лицом в подушку и завыть. За время, прошедшее с 16 сентября, Алена очень сильно устала... иногда ей казалось, что она не выдержит, что она сойдет с ума или наложит на себя руки.

Она стояла в прихожей и смотрела на телефон. "Заткнись, - внушала она телефону, - заткнись, сволочь..." Но пластмассовая коробка продолжала верещать. Алена вздохнула, поставила сумку на стол и взяла в руки трубку:

- Алло.

- Здравствуйте, Алена Юльевна, - сказал мужской голос в трубке. Кажется, голос был знакомый, но вспомнить, чей, она не смогла...

- Здравствуйте, - механически произнесла Алена.

- Меня зовут Андрей Серегин, я журналист из Питера... вспомнили?

- Ах да... да, конечно. Говорят, вы закончили свое расследование и улетели уже.

- Да, мы тоже так думали, - сказал Обнорский. - Но открылись такие обстоятельства, что пришлось вернуться и продолжить...

- Вы сказали: "пришлось вернуться"... Вы в Киеве?

- Я у вашего подъезда, Алена, внизу, у консьержки.

- Внизу? У консьержки?

- Да, Алена... я внизу. Со мной мой коллега Александр Зверев. Нужно поговорить.

Несколько секунд она молчала, потом спросила:

- Что-то случилось?

- Случилось, - ответил Обнорский и замолчал. Он осознанно держал паузу, понимая, что этот короткий ответ: "Случилось", - встревожил женщину. И сейчас она лихорадочно пытается сообразить: а что случилось? Что случилось такое, ради чего Обнорский, улетевший вчера в Санкт-Петербург, срочно вернулся и сразу пришел к ней?

- Это срочно? - сказала она. - Я, собственно, очень устала...

- Это в ваших интересах, Алена, - перебил Обнорский. - Мы поднимаемся.

* * *

Когда Обнорский со Зверевым поднялись, Алена все еще была в шубке. Из кухни выглядывал кот, негромко урчал холодильник - "филиал" таращанского морга. Алена выглядела очень бледной и как бы постаревшей.

- Проходите, - сказала она. - У меня, правда, не прибрано...

- Это не важно, - ответил Зверев.

Они разделись, прошли в комнату. Сразу встретились глазами с улыбающимся Горделадзе в рамочке на столе.

- Кофе? - спросила хозяйка.

- Нет, спасибо.

Алена сняла наконец шубку, надела домашние тапки в виде бегемотиков и вошла в комнату. Села в кресло, разгладила на коленях клетчатую юбку, вопросительно посмотрела на Обнорского, потом на Зверева. Взгляд означал: ну и зачем вы явились? Что вам от меня нужно? Вы улетели - и слава Богу... Зачем вы снова здесь?

- Мы пришли к вам за правдой, Алена Юльевна. - сказал Андрей.

- За правдой? Я не понимаю... Вы пришли за правдой?

- Да. Лжи мы уже наслушались достаточно, - сказал Сашка.

- Что это означает? Как мне понимать ваши слова?