Расследователь. Предложение крымского премьера

- Любопытно. У Георгия - финансовые проблемы. Он выполняет... э-э... довольно деликатную миссию, за которую можно спросить деньги. Но не спрашивает. Как же это понимать?

Алена замялась, потом сказала:

- Он и не мог спросить. Он ни разу не общался с Хозяином лично, только через меня.

- Понятно. Но через вас, Алена, он мог передать: деньги давай.

- Видите ли, Андрей...

- Вижу! - сказал Обнорский. - Вижу. Георгию уготовили роль "жертвы режима", и вы активно помогали "режиссеру" работать с "актером". А жертве не положено быть богатой... Так?

- Нет, - сказала она горячо. - Не так... разумеется, не так.

- Так, Алена! - уверенно, обличительно произнес Зверев. - Вы сами пятнадцать минут назад сказали, что не любили Георгия... что не любили его никогда и с удовольствием приняли предложение разыграть спектакль "Жертва режима". Разумеется, вы не знали тогда, чем это может кончиться... Возможно, Хозяин даже говорил вам, что все его действия пойдут на пользу Горделадзе, для его же блага.

- Да, да, именно так, - подхватила она.

- Погодите, не перебивайте меня, Алена Юльевна. Я не думаю, что все так просто. Я думаю, что у вас были иные мотивы... Самый простой - финансовый.

- Как - финансовый? - изумилась она.

- Да очень просто: вы получали от вашего бывшего любовника не только материалы, но и деньги за публикацию этих самых материалов.

- Да как вы смеете?

- Смеем! - сказал Обнорский. Он встал, подошел к креслу, в котором сидела Алена, остановился, нависая над ней. - Смеем, Алена. Ты видела, как у тебя на глазах губят человека... И - молчала.

- Я не молчала, - ответила она. Чтобы отвечать, ей приходилось задирать голову.

- Ты не просто молчала. Ты, как мне представляется, участвовала в этом. Пассивно, разумеется, но участвовала. И даже получала удовольствие, видя, как Георгий все глубже увязает в трясине.

- Нет! - выкрикнула она.

- Да, - сказал Обнорский. Он интуитивно чувствовал, что попал "в десятку". - Да, Алена, да... Ты втайне ненавидела его. За то, что у него есть дочки. За то, что он никогда их не бросит. За то, что он талантливее тебя как журналист и интереснее как личность. Ты давно и тайно ненавидела его, и когда твой бывший трахаль предложил тебе "расплатиться" с Георгием, ты сразу согласилась.

- Нет, нет и нет, - сказала она.

- Конечно, я не могу доказать свою точку зрения... Но чем другим, Алена, можно объяснить твое поведение? Деньгами? Наверно, можно, но я в это не очень верю. Как иезуитски ты себя вела! В этом'есть нечто... Нечто глубоко личное, не имеющее отношения к деньгам.

- Я боялась, - произнесла Затула.

- Возможно... возможно, ты боялась. Но это не мешало тебе подталкивать Георгия к обрыву. И одновременно трахаться с ним. От этого некрофилией тянет, деточка...

- Да как ты смеешь, подонок? - закричала она, вскакивая.

Обнорский легонько толкнул ее ладонью в плечо, и Затула снова села в кресло. Андрей сознательно обострял диалог. Он видел, что Затула начала оправляться от первого шока, что она уже примеривает новую маску, уже привычно лжива... Он решил надавить.

- Смею! Ты, как настоящий маньяк, сначала убила Георгия, а потом хранила его отрубленную руку. Ты почти что в глаза ему заглядывала в смертный час. Ты толкала его к могиле, Алена.

- Не так, - вскрикнула она. - Все было не так.

- А как было? - спросил Обнорский. Он видел: сейчас она заговорит. И она заговорила:

- Все было не так, не так, не так! Никто не хотел его убивать. Хозяин предлагал создать образ Горделадзе-жертвы... Но не убивать. Георгий должен был исчезнуть, отсидеться в Грузии, а потом "сбежать из чеченского плена", куда его "продал злой Бунчук". Хозяин говорил: все будет сделано так - комар носа не подточит. У нас в запасе, говорил он, будет железный козырь. Такой, что ничем не перебить... Тогда я не знала, что он имел в виду "кассеты Стужи". Впрочем, может быть, он имел в виду что-то другое. Неизвестно, был ли он сам в курсе существования кассет или решил использовать их, когда Георгий "открыл" кассеты...

- Что значит: он "открыл" кассеты?

Алена вдруг хлопнула себя по лбу и сказала:

- Господи, какая же я дура! Как же я сразу не поняла, что вы ничегошеньки не знаете? Слышали где-то случайно, краем уха, про "дипломат"...

- Вы почти правы, Алена, - сказал Зверев. - Но только "почти". Мы действительно слышали случайно, "краем уха", про "дипломат". Потом мы случайно услышали про вашу связь с Хозяином... случайно услыхали про забавы Георгия в Интернет-кафе... случайно уличили вас во лжи со "штурвалом". Есть еще десяток таких "случайностей". Мы пока их не называем - мы даем шанс вам.