Расследователь: Предложение крымского премьера

— Аквариумы? Да, красивые… Для релаксации, знаете, полезно. Приходишь, замотанный делами, включаешь свет… — Отец нажал невидимую кнопку, и аквариумы, подсвеченные изнутри, погасли, вода в них стала темной. Внутри ощущалось какое-то движение, какая-то тайная жизнь, но понять, что там, в темени, происходит, было нельзя. Колыхались массы водорослей и смутные мелькали тени… Отец снова нажал кнопку — вспыхнул свет. — Включишь свет и наслаждаешься… душой отдыхаешь.

— А что за рыбки-то у вас? — спросил Зверев.

— Рыбки-то? Рыбки называются пираньи. — В аквариуме серебрились пузырьки всплывающего воздуха, зеленели растения и ходили невзрачные на вид рыбешки… Отец снова щелкнул выключателем — аквариумы погрузились во мрак. — Пираньи, — повторил он, — пираньи… Хышники. Снова включил свет и спросил:

— Чай? Кофе? Минералочка?

— Спасибо, Леонид Семенович… мы пришли к вам по делу.

— Слушаю вас внимательно, — сказал Отец. Его посетители нисколько не сомневались, что борец с преступностью будет слушать их очень внимательно… По расчетам Обнорского и Зверева, Отец после звонка Андрея первым делом связался с Хозяином: опять питерские! Что делать? Вероятно, Хозяин ответил: встретиться, выслушать, понять, что им стало известно… Возможно, этого не было и все решения Леонид Матецкий принимает сам. Но навряд ли.

— Леонид Семенович, — сказал Обнорский, — нас привело к вам серьезнейшее дело. Мы получили информацию по «делу Горделадзе». Некоторым образом она касается и вас… Поэтому возникла потребность задать несколько вопросов. Вы не будете возражать, если мы запишем нашу беседу на диктофон?

— Не буду, пишите.

Андрей достал диктофон, проверил.

— Итак, Леонид Семенович, в процессе расследования обстоятельств исчезновения Георгия Горделадзе, сотрудники Агентства журналистских расследований получили информацию, что к этому может быть причастен некто Слепой… Вам знаком человек с таким прозвищем?

Услышав про Слепого, Отец опустил глаза, мгновенно напрягся. Он взял из деревянного стаканчика на столе карандаш, вложил его между указательным, средним и безымянным пальцами правой руки… Легко, движением пальцев, сломал его. Половинки карандаша бросил на столешницу. Потом поднял глаза, посмотрел на Обнорского, ответил:

— У меня много знакомых…

— В миру Слепого зовут Геннадий Ефимович Макаров.

— Да, мы знакомы… Геннадий Ефимович — мой помощник.

— Мы получили информацию, что Слепого видели шестнадцатого сентября вечером возле дома Алены Затулы.

— От кого вы получили такую информацию? — спросил Отец и взял из стаканчика второй карандаш.

— Извините, Леонид Семенович, но я не вправе раскрывать своего информатора.

Карандаш хрустнул, половинки его полетели на стол.

— Тогда, господин Обнорский, я вас не понимаю… Вы приходите ко мне, намекаете, что мой помощник может быть причастен к похищению Горделадзе, но раскрыть источник информации не желаете. Чего вы хотите?

— Хотим встретиться и поговорить со Слепым, — ответил Андрей.

Отец собрался что-то сказать, но у Андрея зазвонил телефон. Обнорский посмотрел на часы — 16:33. «Наверняка, — подумал он, — это звонит Повзло…» Так и оказалось. Обнорский произнес несколько фраз: «Да, господин полковник, да… мы со Зверевым сейчас у господина Матецкого. Как только выйдем из офиса — позвоним». Отец посмотрел исподлобья — явно догадался, что ему дают понять: некоему полковнику известно, где находятся питерские журналисты… страхуются, суки.

— Извините, — сказал Обнорский, убирая телефон. — Мы бы хотели встретиться и поговорить с вашим помощником.

— Запретить я вам не могу. Но навряд ли это возможно сейчас.

— Почему?

— А он сейчас в Симферополе, — сказал Отец и взял в руки третий карандаш. Повертел и поставил обратно в стакан.

— Когда вернется?

— Не знаю… может, через неделю. Может, через две.

— А связаться с ним можно? — спросил Зверев.

— Нельзя, — ответил Отец.

— А почему так? — удивился Зверев.

— Роуминг дорог, Гена им не пользуется, — с откровенной издевкой сказал Отец.

— А другие каналы? Домашний телефон, например?

— А я его не знаю.

— Это нетрудно узнать через справочное.

— Узнайте… Будете звонить — Гене привет, — сказал Отец.

Обнорский улыбнулся, сказал:

— Обязательно передадим. Лично.

— Полетите в Симферополь? — спросил Отец.

— Почему нет? У нас в Симферополе есть свой интерес.

— Любопытно: какой?

— Там седьмого ноября убили некоего Грека. Незадолго перед смертью он рассказал, что был в Тараще и принимал участие в захоронении некоего безголового тела…

Отец мгновенно стал красным. Взял в руки карандаш.

— Вы, Леонид Семенович, были знакомы с Греком? — спросил Зверев.

Карандаш хрустнул.

— Возможно, — сказал Отец. — Возможно.

Обнорский выключил диктофон, помолчал немного. Потом произнес:

— Леонид Семенович, Слепой и Грек — это ведь ваши люди… Ничего не хотите сказать?

— Что именно?

— Они явно причастны к исчезновению, а возможно, и к убийству Горделадзе… оба с уголовным прошлым. Очень странные контакты для депутата Верховной Рады? Ничего не хотите сказать?

Отец посмотрел на часы и ответил:

— Я ничего не хочу сказать… А сейчас — извините, у меня есть дела.