Rassolniki

До телекомпании оставалось минут десять езды. Ведов специально поехал к ней длинной дорогой, чтобы было больше времени подумать. Поехал через район своего детства. Типовые пятиэтажки, фасады которых, словно булочки с присыпкой, были отделаны маленькими камнями. Эти многоквартирные дома, как правило, в четыре подъезда, соседствовали с двухэтажными бараками. Шлакоблочные дороги переходили в ямы и в асфальт и снова в шлакоблоки. Кусты акации сменялись яблонями и тополями. Почти все дороги и бульвары были отделены здесь от жилых домов кустами и деревьями. Однако назвать район зелёным язык не поворачивался. Из-за близкого расположения к заводам зелень уже к концу мая покрывалась пылью и даже пахла цехами, а к июню листья и вовсе обгорали и скрючивались, как подожжённые листы бумаги.

Виноваты были кислотные дожди. Впечатления портили сломанные ржавые качели и карусели, груда окурков на тротуарах, раскрашенные и облупившиеся фасады бараков и пятиэтажек-ёжиков, вонь помоек.

Десять лет уже прошло, как Ведов переехал из этого района в более современный и чистый. Однако временами тоска по местам детства подкатывала к горлу, в такие секунды хотелось побежать к родной песочнице, полазать по тем кустам, в которых когда-то строил с друзьями шалаши, попинать мяч на одной из заасфальтированных площадок двора.

А вот и двор! Телеведущий сбросил скорость – всмотрелся и в песочницу, и в площадку, все было уже другим и казалось страшно маленьким. А вот и магазин, в который он часто бегал за пакетиками «Юппи». Был такой порошок, который засыпался в воду, превращая её в сладкий фруктовый напиток, этот напиток раскрашивал при питье язык и пол лица. А вот кинотеатр с логичным для места названием «Сталь» – двухэтажная коробка, побеленная в охру. Когда-то маленький Саша ходил сюда с родителями в кино, или просто в буфет – здесь продавали вкуснейший молочный коктейль. Потом кинотеатр закрыли и только школьников водили сюда время от времени на специальные сеансы или на праздники. Здесь Ведов-школьник читал стихи про войну, здесь впервые увидел американский боевик и советскую сказку «Красная шапочка». Когда Александр учился в восьмом классе, эти редкие кинопоказы прекратились, а вместо кинотеатра открыли салон компьютерных игр. А ещё через какое-то время «Сталь» стала кабаком. И сюда Александр заглядывал, приводил своих первых девушек, а их у него было много. Теперь же в здании бывшего кинотеатра располагалась сауна. Да, здесь построили сауну. Причём самую элитную в городе. С дорогим алкоголем и дорогими проститутками. Все знали, что сюда вместе со своими друзьями-бандитами часто приходит его величество мэр – Швецов. Телеведущему будто вмазали по голове битой, причём изнутри.

«Как же я раньше не догадался!» – Рублев резко затормозил напротив входа в сауну и снова ударил в клаксон. Желтый «запорожец» как обидевшийся ребёнок начал верещать на здание сауны, будто оно его и обидело.

Ведов минут пять стоял напротив бывшего кинотеатра. И ещё бы простоял не меньше часа, но его ждали на телекомпании.

Теперь мысли Александра не растекались по древу – ему было понятно, как уничтожить соперника. Нужно показать горожанам, как и с кем отдыхает уважаемый товарищ Швецов. Это будет бомба. Показать мэра в сауне с проститутками и бандитами! Какая ещё акция нужна? Только дегенераты после этого отдадут за него свои голоса.

Ведов, окрылённый идеей, влетел в телекомпанию. Коллеги что-то ему говорили про вчерашнюю потасовку в парке, про то, что все кассеты забиты комментариями пострадавших и очевидцев, что материал тянет на спецрепортаж. Режиссёры показывали, как они делали ролик, какие использовали спецэффекты и какой это прорыв для местного телевидения, но журналист никого не слушал. Он с первого просмотра принял ролик, всем пожал руки, на автомате уточнил, когда ролик будет в эфире и вылетел с работы.

Сердце стучало, виски вздрагивали, тело бросало то в холод, то в жар, не терпелось позвонить Рублёву и все рассказать. Или кому-нибудь позвонить, но непременно выговориться. Так бывает, когда придумываешь что-то гениальное, особенно когда над этим коптел много дней.

Но звонить было некому. Да и Рублёву пока не хотелось рассказывать, он хоть и стал после ареста Рябова окончательно родным человеком, но какое-то внутренне чувство ставило между ними преграду. Возможно, что это все было от нервов, но все больше Ведов Рублеву не доверял. Подозревал, что тот затеял свою игру или даже с самого начала в неё играл. Однако Рублёв оказался единственным главным игроком на этом поле. Это очень бесило Ведова. Да, именно бесило. И все чаще Ведов ловил себя на мысли, что на выборы надо было идти самому.

Об этом он подумал и сейчас, опять начал накручивать себя по поводу старого друга, отчего мозг уже кипел, разогревая и взрывая капилляры. Что-то жёстко продолжало бить Александра по голове изнутри.