Расстановка

Заскрипел отодвигаемый стул. Никита Доброумов понял, что посетители уходят. Он быстро и осторожно убрал со стола посуду, отшатнулся к стене — и вовремя. Подлейшин открыл окошечко-иллюминатор, заглянул в соседнюю кабинку-каюту. Там было темно и пусто.

…Когда негодяи покинули бар, Доброумов проявил железную выдержку. Он бесшумно и осторожно вошел в кабинку, где только что шла беседа, снял мембрану-подслушку, вынул из кармана брюк маленький веничек, смёл в угол черные бисеринки, лежавшие на полу, собрал.

"Кажется, не упустил ни одной… Впрочем, даже если осталась пара крупинок — местный контрразведчик, скорее всего, не поймет, что эти мелкие керамические зернышки — светопроводящий элемент подслушивающей системы… А Шкуродеров… Ай да борец за правопорядок…. "

Никита, с неприязнью относясь к официальной идеологии, продолжал тем не менее работать в РСБ, в секретном НИИ, на чисто научном направлении, и ни в каких злодействах замешан не был. А сейчас он узнал о них из уст самих организаторов. Взрывы и поджоги в городах Рабсии, торговля наркотиками, похищения людей для добычи донорских органов, а одновременно — преследование инакомыслящих и полнейшая уверенность в собственной идейной правоте и полезности для страны…

Доброумов еще полчаса провел в общем зале, уже не пустовавшем. Лицо его ничего не выражало, остекленевший взгляд был устремлен на кофейник. Глава секретного НИИ в наполнял чашку за чашкой, обсуждая с коллегами пустяковые городские новости. Наконец, он вышел в переулок. Лучи Слунса ослепили его. Он был бледен смертельной бледностью. Сев на скамейку близ пышной клумбы, он хрустнул пальцами и сцепил запястье ладонью.

Для морального негодования не было сил — масштабность лицемерия и беззакония оглушала нравственное чувство. Политических выводов — о гнусности системы и правоте повстанцев — Доброумов тоже не делал. Не замечал он и того, что все "честные" сотрудники РСБ, такие как он, объективно укрепляли именно ту гнусную систему власти, под сенью которой творились эти злодеяния.

Недавний комплимент профессора: "у тебя типичное мышление политика" — был преувеличением. В той беседе Доброумов просто применил к политике научную логику. Работая в РСБ, он конечно знал ситуацию лучше простых горожан, мог делать обоснованные прогнозы. Но "политиком в душе" он не был — его мощная воля была целиком направлена на исследования в области техники. Профессия была для него той берлогой, где можно спрятаться от мерзостей окружающего мира. Да что там, он ведь даже о своей жене забывал, неделями ночуя в лаборатории… Забывал… Они расстались… Сейчас Маша живет в другом районе, около рынка….

Около рынка! Мысль об этом и переключила волю Никиты на новые рельсы. Да, они не сошлись характерами… Но можно ли допустить, чтобы Машу разорвал в клочья взрыв, который сейчас готовили Шкуродеров и Подлейшин? Сочувствие к ближнему, раз проснувшись, не могло утихнуть в его душе — из привычной области абстрактного холодного мышления Доброумов рухнул в водоворот эмоций. Подумав о судьбе жены, он смог почувствовать и боль других жертв предстоящего массового убийства, ощутить ее как свою. И только тогда его ум — мощный ум узкого специалиста — взялся за решение новой задачи. Впервые она была не технической, а социальной.

"Как предотвратить взрыв на рынке? "— жгучий вопрос овладел сознанием Доброумова так же властно и полно, как захватывали его научные проблемы. — "Конечно, этих злодеев прикрывают с самого верху — сам Медвежутин поручил им операцию с поджогом домов, да и прибылью от наркотиков они делятся с его окружением… Значит, ни суд, ни жалоба по начальству тут ничего не даст… Меня убьют в тот же миг…. Здесь нужна контр-сила. Независимая от РСБ, не связанная никакими законами, сравнимая с РСБ по возможностям. Кто это? Такой силой была ГРО, за это ее и разогнали. Отпадает. На кого еще можно опереться? Журналисты? В Рабсии они подконтрольны цензуре. Значит, иностранные журналисты. Еще надежнее — иностранные спецслужбы. Пойти дорогой перебежчика Вальтера? Нет, не пойдет… Тут решает фактор времени — Подлейшин выезжает в Горный Юрт уже завтра. Кто же сможет предотвратить гибель горожан, или хоть оповестить их о готовящемся взрыве? Розовая и Трехцветная партии? Нет, это те же отделы РСБ, и руководят ими агенты. "

Отпадал вариант за вариантом. У РСБ все под контролем. Все… Кроме разве что…

"Повстанцы!" — вдруг осенило Доброумова — "Вот она, контр-сила, на которую можно опереться! У них есть тайная пресса, обличающая врагов. У них есть боевые группы. Возможно, они способны истребить этого мясника, Исанбара… Ах, если бы они могли покарать и зачинщика преступления — лейтенанта Подлейшина. Жаль, Шкуродерова им не достать, большая шишка…. Да… Но ведь революционеры скрываются в подполье, выйти на них не так-то просто. Время… Не хватает времени… Завтра лейтенант уже выезжает… Как же выйти на подполье? Через кого? "

Доброумову, однако, не пришла в тот момент мысль поделиться с повстанцами знанием о секретном проекте "Нанотех".