Расстановка

Через неделю Ольга зашла в кабинет Ваюршина с цветочным горшком в руках. По обыкновению, они попили кофе, затем спустились во дворик. Там, вне досягаемости прослушки, Ваюршин указал Ольге, в какой тайник она должна закладывать похищенные бланки паспортов.

На собеседование с Рэдом никого из завербованных полицейских не пригласили: риск был смертелен. Ваюршин сам обучил подопечных — исходя из инструкций, переданных подпольем.

Загонщики

(I)

Посреди загнившей воды, зеленой и склизкой, высилась темная, зловещая пирамида. К ней с четырех сторон примыкали галереи. Заключенный стоял на одной из них, глядел в потолок лабиринта. Невыносимая тяжесть гнула к земле, раны кровоточили. Одежда превратилась грязные отрепья. Оторвав лоскут рубахи, несчастный старался оттереть бисеринки пота, выступившие на лбу. Пытался — и не мог поднести ладонь к голове. Воздух был густым как ртуть. Такой плотности рука не могла преодолеть. Ноги вязли в липкой болотной жиже. Резкая боль пронзала все тело. Но давящий страх был страшнее боли — так бывает в кошмарном сне, когда человек силится и не может проснуться. Он знал, что в темном лабиринте бродит минотавр, ростом с двухэтажный дом. Рык чудовища гулко раздавался в коридорах, становясь громче и громче. Надо было бежать, но двигаться парень не мог. Он рухнул на каменный пол, лицом в зеленую вонючую жижу — и пополз, извиваясь как змея. Дышать становилось все труднее — атмосфера уплотнялась. "Доползти до двери… Только бы доползти…" — думал арестант — "Там, за дверью — спасение… А может быть, смерть? Не думать об этом… Доползти — вот что самое важное…" Чем меньше оставалось ползти до пирамиды, тем слышнее становился душераздирающий вой рогатого монстра. Дальний стук копыт колебал замшелые плиты пола. Все ближе, все слышнее… Но вот и дверь, обшитая сталью. Арестант напрягся, и прыгнул из последних сил на ржавую щеколду. Ее острые края раздирали пальцы, из свежих ран брызнула кровь, но беглец успел ввалиться в темный зал, вдоль стен которого чадили факелы. Посередине пульсировало огромное фиолетовое сердце, полупрозрачное. В нем бились бледные овальные коконы. Лежа на полу, арестант вскинул голову — и тут же один из коконов треснул. Оттуда вылупилось коричневое чудище, утыканное со всех сторон иглами-ножами — и с ревом бросилось на парня. Беглец отбивался ожесточенно, как животное — он потерял человеческий облик, не видя грани между собой и монстром. Схватив зверюгу зубами за горло, арестант сжал челюсти. Перед смертью чудовище успело оцарапать бока жертвы. "Я не могу ползти дальше… Ужасный бык меня настигнет…." — подумал беглец, корчась от невыносимой боли. Воздух стал еще плотнее, парень забился в конвульсиях удушья. Глаза его были распахнуты — казалось, будто они вот-вот вывалятся из орбит. Скользя в луже липкой крови, арестант перевернулся на спину — и увидел над собою огромную, рогатую голову минотавра. Тот раскрыл пасть, обнажив острые клыки — и заревел в лицо несчастному:

— Кто-о-о-о ты-ы-ы-ы-ы??? И-и-и-мя! И-и-имя!! Имя!!! Ы-ы-ы-ы-м-я-я-я!

— Виктор я… Витя… Ох… Виктор… Виктор Зубков… — прохрипел арестант, корчась в агонии

— К-л-и-и-ч-к-а? Тво-о-о-я кл-и-и-и-ч-к-а-а-а у повста-а-а-анцев!? — громоподобно рычал монстр. Его рога уперлись в грудь арестанта, уперлись ему под ребро. Кожа порвалась — брызнул фонтан крови.

— Зуб… — обессиленно простонал арестант — и потерял сознание.