Расстановка

— Ну, дружище… Ты не можешь оценить преимущества райка. Если хочешь знать, это господствующая высота. Я как кошка, стремлюсь забраться повыше — тогда передо мной сцена раскидывается как на ладони. Мне важно видеть общую композицию декораций, расположение актеров. Безмолвное красноречие такого рода часто недооценивают, а между тем оно говорит многое о замысле режиссера… Что за радость сидеть в партере? Может, мне еще из оркестровой ямы на сцену глядеть?

Чудаковатость Зернова была всем известна, но билетер не удержался и продолжил расспросы:

— Разве не проще наблюдать из партера за игрой актеров, за выражением лиц?

— А бинокль на что? — парировал Зернов, сверкнув белозубой улыбкой. Его карие глаза смеялись, и билетер не мог не улыбнуться в ответ, подумав: «Чудак, но до чего же славный парень!». Музыкант продолжил: — Кстати, пора взять бинокль у гардеробщика. Видишь, он уже пришел… Счастливо, дружище!

Зернов получил бинокль вовремя: фойе понемногу наполнялось публикой, в гардероб выстроилась небольшая очередь, стало шумно. Поднявшись на второй этаж по мраморной лестнице с золочеными перилами, Артем некоторое время рассматривал картины художников-импрессионистов — светлые, чистые по цвету пейзажи. Его особенно поразило, что свободным мазком художнику удалось передать особую одухотворенность, изменчивость природы: деревья трепещут на ветру, солнечные зайчики скользят по траве… Трель звонка, возвестившего о начале спектакля, заставила музыканта отвлечься от великолепной живописи. Он поспешил в зал, где свет был уже погашен. Зернов расположился в самом верхнем и дальнем углу пустующего райка. Через несколько минут, когда внимание зрителей было уже прочно приковано к сцене, на раек неслышно вошла девушка лет двадцати семи, и села рядом с ним.

Была она среднего роста, одета небогато, но аккуратно — черная кофточка-водолазка, а сверху — белый, в черную клетку деловой костюм, делавший ее фигуру прямоугольной и коренастой. Коротко постриженные волосы обрамляли шею, не достигая плеч. Лицо ее могло показаться самым обыкновенным — чистый и высокий лоб, широкие брови, аккуратный прямой нос, ямочка на подбородке… Однако умный взгляд больших карих глаз, храбро и прямо взиравших на мир из-под высокого и чистого лба, был полон несгибаемой стальной силы. Ощущение незаурядной воли и бесстрашия дополнял строгий абрис лица, не по-женски резкие линии скул. В уголке рта застыла легкая усмешка, загадочная и печальная.

Зернов невольно залюбовался девушкой. Надежда Лакс — а звали ее именно так — была личностью героической и во всех отношениях незаурядной. Именно ей выпало счастье снять с тысяч ее ровесников клеймо «потерянного поколения», и показать, что в сердцах лучших представителей интеллигенции и молодежи Рабсии по-прежнему горит любовь к свободе и ненависть к деспотизму, ведущая юношество к славным подвигам. Самый великий из них был совершен Лакс и ее друзьями в 3999 году — они отомстили за гибель сотен соотечественников, погибших в результате диверсий РСБ.