Расстановка

Зал был полон — человек семьдесят. Среди молодежи попадались и люди постарше. Среди них был уже упоминавшийся художник Юрлов — обрюзгший, пестро одетый, с кольцом в ухе. Длинные пряди, обрамлявшие лицо живописца, были почти седыми. Он небрежно кивнул Артему.

Поправив прическу, музыканту улыбнулась Юлия Истомина. Они познакомились именно здесь, когда Истомина читала доклад о феминизме.

Зернов сухо кивнул знаменитому журналисту Клигину. Тот ответил на приветствие слабенькой полуулыбкой. Взгляд краеведа был устремлен к трибуне, музыканта он явно игнорировал.

«Да, завербуешь такого» — c досадой подумал Артем. — «Сноб! Он слишком благополучен, чтобы пойти за нами. Вечно прячется за ширмой иронии. Вовлечь в подполье Клигина столь же несбыточно, как драматурга Касаимова… Поневоле усомнишься в своем таланте вербовщика! Впрочем, краеведу есть что терять: он обеспечен, известен… Да и старше меня на восемь лет. Подозреваю, он выводит мой радикализм из юного возраста. Себя считает умудренным стариком. Безнадежный случай… ».

А Клигин в тот же момент размышлял: «Сегодня Дареславец даст окончательный ответ. Он обещал. Что ж, можно верить. Бывший офицер, человек серьезный. Будет верхом свинства, если я провалю все дело из-за неосторожной реплики, глупого анекдота или несерьезной выходки… Оставим их Зернову, этому шуту гороховому. Сколько уж раз этот молодчик подкатывался ко мне с подозрительными шутками и намеками. На агента РСБ вроде не похож, но что этот щенок может сделать реально? Языком трепать? Собрать пару собутыльников? Богема, одно слово! А мне предстоит серьезная работа. Быть может, я возглавлю подпольную пропаганду во всей области. И потому надо особенно чураться таких клоунов. За версту обходить!»

В свою очередь, музыкант сказал себе: «К чертям Клигина, надутого индюка! Надо предупредить Юлю и Альберта, отправить их на явку. А после подойти к Новикову. Сколько еще продлится дискуссия по его докладу? »

Действительно, на трибуне был Артур Новиков — тот студент, что советовал избитому на митинге Янеку читать книги об истории. На носу Артура сверкали очки, одет он был аккуратно, говорил звонко и отчетливо. Вьющиеся белокурые волосы он пытался привести в порядок, но непокорный вихор все же торчал вверх. Молодой оратор возбужденно жестикулировал, все более увлекаясь:

— …Поэтому я совершенно не согласен со статьей Врустема Рахитова в журнале «Бланка-Ривер». Журнал это, кстати сказать, литературно-краеведческий, вовсе не философский. Я удивляюсь, как могла там появиться эта дремучая статья. Версия у меня одна — это зондаж, проверка реакции общества на попытку ввести в школах урок «закона божьего».

— Да не «закона божьего», а «основ религиозной культуры»! — крикнул кто-то с места.

— О нет, не с позиций культуры это будет изучаться! Не с позиций истории или филологии, как нас хотят уверить! — возразил Артур с юношеской горячностью — Да, учитель литературы может рассказывать сказку о ковре-самолете или золотой рыбке. Но он не пытается убедить учеников, что эти чудеса были на самом деле. И не пытается из них делать научные, философские, политические выводы. Он прекрасно знает сам, и передает слушателям, что предмет его рассказа — вымысел. Такое преподавание вполне честно.

— Сказка тоже вещь полезная! — послышалось из зала

— Я не спорю. Сказка полезна на своем месте. Она не только развлекает. Часто она и побуждает к мечте, способствуя прогрессу. Сказка о ковре-самолете побуждала изобретать настоящий самолет. Все этот так. Но ложь и подлость начинаются тогда, когда мифы и сказки выдают за истину! — голос Новикова зазвенел от негодования — В этом коренная разница между сказочником и жуликом! Кто выдает мифы за научную истину, кто на полном серьезе рассказывает детям о превращении воды в вино, оживлении мертвых, создании мира из ничего за пару дней — тот обманывает школьников, калечит их психику. Только мошенники наживаются, выдавая миф за правду. Только жулики и негодяи используют религиозные мифы для политического господства. А кто строит на явном абсурде философскую концепцию — тот лжеученый! Впрочем, это может быть и обманутый. Но если речь идет о преподавателе такого «предмета» — это чаще всего обманщик. Профессиональный лжец!

— Извините — возразил голос из зала — Вы их так уверенно обвиняете в обмане… Можно подумать, вам известна абсолютная истина. Вы сначала докажите, что бога нет…

— Вовсе не я должен что-то доказывать — азартно возразил Артур — Это ведь Рахитов пишет, что его предмет научный! Выходит, он утверждает правоту священных книг. Вот и пусть докажет ее! Бремя доказательства лежит на том, кто выдвинул тезис. Это вы прочтете в любом учебнике по логике.

— Ну, Рахитова тут нет. Он избегает публичных дискуссий — с дальней скамьи подал голос Клигин. Готовясь примкнуть к повстанцам, журналист решил подстраховаться: гласно выступить против молодого атеиста. — Я, как член редколлегии журнала «Бланка-ривер», считаю своим долгом взять под защиту нашу редакционную политику.

— Вашу реакционную политику — передразнил Артур.