Расставание не для нас

Отключившись, Джессика снова вернулась к сестринскому посту и в сотый раз спросила, нет ли новых сведений о состоянии Рейфа Маклеона. В этот момент из палаты вышел доктор, и сестра направила Джессику к нему.

– Вы родственница? – спросил молодой врач.

– Нет, просто близкий друг. У мистера Маклеона нет родственников в Мэрисвейле. Он из Литл-Спрингса.

– Гм. Ну, он наконец пришел в себя. Удар по голове был довольно сильным, но, к счастью, ничего непоправимого не случилось.

– Но я видела, как бык взгромоздился ему на грудь…

– Да, у него перелом нескольких ребер, но внутренние органы, к счастью, не задеты. Через несколько дней он будет практически здоров, правда пока не слишком бодр. Разумеется, я бы не советовал ему какое-то время ездить на быках.

– Можно мне его увидеть? – спросила Джессика.

– Только на несколько минут. Сейчас ему лучше поменьше разговаривать.

– Я ненадолго.

– Ему только что ввели сильное болеутоляющее, так что он все равно скоро уснет.

– Тогда, если не возражаете, я бы хотела остаться с ним на всю ночь.

Доктор нахмурился. Джессика смотрела ему прямо в глаза. Ее взгляд говорил, что она не отступится. Покупатели, продавцы, агенты по сдаче жилья внаем – всем им приходилось встречать этот твердый взгляд карих глаз. Девять из десяти уступали.

– Наверное, большого вреда от этого не будет, только разговоры сведите к минимуму.

– Хорошо, доктор. Спасибо. В какой он палате?

Рейфа поместили в палату на двоих, но вторая кровать не была занята. Джессика на цыпочках подошла к кровати.

Впервые за эти два года она взглянула в лицо Рейфа Маклеона. Когда Джессика вышла из больницы, Кейт Маклеон уже похоронили, а через некоторое время после похорон Рейф уехал из города в неизвестном направлении. Поговаривали, что он присоединился к переезжающему из города в город родео. А еще ходили слухи, что он стал прикладываться к бутылке.

– О, Рейф, что ты с собой сделал? – горестно прошептала Джессика, глядя на него. Не удержавшись, она осторожно запустила пальцы в его темную шевелюру, отведя назад волнистые пряди, упавшие на влажный лоб.

Несмотря на то что заметно постарел, он по-прежнему оставался самым красивым мужчиной из всех, кого знала Джессика. Так она считала еще с тех пор, как впервые увидела его в школе. Он покорил ее с первого взгляда, и все последующие годы ее отношение к нему оставалось неизменным.

Озорной темноволосый мальчуган с серыми глазами, прирожденный заводила и отличный спортсмен превратился в потрясающего мужчину. В лице его читалась сила, а в квадратном подбородке – упрямая гордость, граничащая с воинственностью, присущей всем мужчинам семейства Маклеон. Они были знамениты своим вспыльчивым нравом и готовностью постоять за себя.

Вдруг его рука шевельнулась и беспокойно дотронулась до повязки на груди. Испугавшись, как бы он не повредил себе, Джесс поймала его руку, притянула обратно на простыню и там удержала.

Его ресницы дрогнули, веки приподнялись. Вначале он никак не мог понять, где находится и что произошло, но потом, кажется, узнал ее. Она успокаивающе сжала его пальцы. Он попытался заговорить, но из горла вырвался лишь слабый хрип. Но прежде чем вновь провалиться в забытье, сумел пробормотать:

– Зубрилка?

Рейф ругался с медсестрой, когда Джессика вошла в его палату. Он прервал поток обвинений и удивленно воззрился на Джессику, потом снова начал препираться:

– Оставьте меня в покое, говорю я вам! Когда я захочу помыться и побриться, то сделаю это сам. А сейчас уйдите, чтобы я мог одеться.

– Одеться? Мистер Маклеон, вам еще не разрешено вставать!

– Вот как? Посмотрим!

Джессика решила, что пора вмешаться.

– Может быть, когда мистер Маклеон выпьет чашку кофе, у него возникнет желание привести себя в порядок.

Медсестра явно обрадовалась поводу ретироваться. Джессика осталась с Рейфом наедине. Лицо его было мрачнее тучи.

– Я решил, что ты мне приснилась, – заметил он.

– Нет. Как видишь, я действительно здесь. – Она налила ему кофе и протянула чашку.

Он взял и рассеянно сделал глоток.

– И что, позволь узнать, ты тут делаешь?

– Вчера я случайно оказалась на родео, где ты выплясывал на том быке. Привела туда супружескую пару из Огайо. Они собираются жить в Мэрисвейле и присматривают здесь домик.

– Это объясняет, что ты делала на родео. А что ты делаешь здесь, в больнице?

– Мы с тобой давно знаем друг друга, Рейф. Рядом не было никого, кто бы присмотрел за тобой. Твои родные не простили бы мне, если бы я не поехала с тобой в больницу. И я сама никогда не простила бы себе.

Он отставил в сторону пустую чашку.

– Собираешься читать мне нотации?

– Нет.

Рейф хмыкнул.

– Этим ты отличаешься от моей родни. Они обожают читать мне нотации. Все хотят спасти меня от меня самого. А я только хочу, чтобы меня, черт побери, оставили в покое!

– Они любят тебя.

– Моя жизнь принадлежит мне! – гневно воскликнул он. – Кто они такие, чтобы указывать мне, как жить, а?! – Он перевел взгляд на Джессику и, немного успокоившись, продолжил: – Ты настоящий друг, Зубрилка, и именно потому, что мы хорошие друзья, я прошу оставить меня там, где нашла.