Расставания, встречи...

– Извини. – Она отвернулась и уставилась в телевизор. Потом рассеянно потерла губы. – Спиши мое поведение на синдром матери-одиночки. Мы всегда – всегда! – подчеркнула она, как будто Бен возражал, – чувствуем вину и беспокойство.

– Но только не тогда, когда летаете в Гонконг. – Его холодный тон поразил ее. До этого Бен всегда старался держаться мягко и обходительно.

– Что? – Мысли разбегались в поисках достойного ответа.

– Я сказал… – Бен потянулся к пульту и выключил телевизор. – Я сказал, что ты волнуешься, но только не тогда, когда колесишь по всему миру с деловыми поездками.

Теперь она поняла. Хорошо было бы послать этого всеведущего папашу куда подальше с его критикой! Но она сдержалась.

– Без моих деловых поездок, – насмешливо произнесла Элли, – нам не на что было бы жить. Если только не обратиться на биржу труда за пособием по безработице. Думаешь, это выход?

– Нет, не думаю. Люди, по-моему, гораздо более счастливы, когда могут сами себя обеспечивать.

Ее задел его неприязненный взгляд. Он не имеет права, ведь ей и так за многое пришлось заплатить…

– Ты сама начала. Я только хотел сказать, что раз уж ты можешь отсутствовать по нескольку дней, то сейчас, после целого, смею надеяться, счастливого дня, проведенного с дочерью, ты можешь позволить себе прогулку по набережной Сены, когда она в надежных руках и все устроено. Да, расслабься ты в конце концов, побудь собой, Элли Осборн, а не матерью Чарли! Хватит быть мученицей! А то мне кажется, что твой синдром слишком далеко заходит.

Элли почувствовала жгучее желание заткнуть ему рот, чтобы с его лица сошло наконец это снисходительное выражение. Для этого было бы достаточно поведать ему правду. Но она пойдет другим путем.

– Забота о ребенке – совсем не мучение, Бен. – Так, теперь едва заметная улыбка и терпеливо покачать головой. Из нее тоже могла бы получиться неплохая актриса! – Люди, которые не хотят иметь детей, ошибаются, так как не понимают, что теряют. Зачать ребенка с кем-то, кого ты любишь почти до безумия… – Еще одно движение головой – и несколько прядей легкой прозрачной завесой падают на лоб. Теперь придать лицу мечтательное выражение. – Это полностью меняет твою жизнь, ты уже не такая, как раньше. Дни, когда ты думала только о себе, навсегда уходят в прошлое. – Пожалуй, хватит, не стоит перегибать палку. – Как я уже сказала, если с тобой такого не происходило, ты все равно не поймешь…

Бен ответил не сразу. Он сидел напротив, пряча глухую боль, которую вызвали ее слова, и боясь самому себе признаться в жгучей ревности, сжигавшей его. Он не спускал глаз с лица Элли.

Тишина длилась так долго, что Элли снова начала волноваться. Воздух вокруг них, казалось, сгустился, вобрав в себя все те противоречивые чувства, которыми были полны эти двое, – страх и неуверенность, ненависть и нежность. И острое сексуальное желание. Наконец Бен встал и сделал движение к двери, собираясь уйти. Она перевела дыхание.

– Я уверен, что все, что ты сказала, – правда. Ни один человек, у которого нет детей, не способен понять этого. Но здесь есть опасность. Я думал, что будет полезно немного расслабиться, нельзя же быть все время в напряжении. Сегодня вечером мы сделали все, что только могут даже самые заботливые родители.

– Что? – Что он там говорит «заботливых родителях»? – Что ты хочешь этим сказать?

Бен обреченно вздохнул.

– Я имел в виду, – сказал он устало, – что ты сделала все, что только может сделать заботливая мать для своего ребенка. И ты выглядела совершенно счастливой, пока в один прекрасный момент вдруг не запаниковала неизвестно отчего, и мы понеслись назад как угорелые. Осмелюсь предположить, что когда-нибудь твоя чрезмерная забота может повредить Чарли. Она вырастет неженкой и…

Любая критика ее материнских качеств вызывала в Элли яростный протест.

– Минуту назад ты утверждал, что я разъезжаю по заграницам, вообще не думая о Чарли.

Бен только улыбнулся и пожал плечами. Как знаком был ей этот жест!

– Что ж, тебе видней. – Ей уже не хотелось, чтобы он уходил. – Я злился на тебя. – Он протянул руку, предлагая мир, и она, не задумываясь, приняла ее. И была тут же легко поднята на ноги мощным рывком. – Попалась! – У него в голосе зазвучали мягкие игривые нотки. – Жестокая, даже прогуливаясь со мной по самым романтическим местам в мире, ты думаешь только о том, как бы поскорее сбежать в отель.

Она замерла на мгновение. Но только на мгновение. Ноздри ловили его запах, его темные глаза не отпускали.

– Я просто хотела проверить…

Но она не успела закончить – его губы уже коснулись ее рта.