Расстояние между нами

Может, позвонить в больницу, пока жду? Ищу телефон, но потом понимаю, что по нему говорит Скай. Почему она не воспользовалась своим сотовым? Что, если сейчас мне пытаются дозвониться из больницы? Моя злость на Ксандера возвращается во всей красе.

– Нет, – произносит Скай со вздохом, который звучит слишком мило. Только я собираюсь встать и отобрать у нее телефон, как она говорит: – Спасибо. – И записывает что-то на листке. – Да, конечно, я передам ей. – Она вешает трубку.

– Передашь мне что?

– Что он хотел с тобой поговорить.

– Рада слышать, только я не хочу с ним разговаривать.

– Знаю. – Она отдает мне листок и, присев на корточки возле Генри, проводит рукой по его щеке: – Генри, просыпайся.

Я пинаю его ногой, и он резко просыпается.

– Иногда нужно быть более настойчивой, Скай.

Она закатывает глаза, но улыбается. Да, я сказала, что ей нужно быть более настойчивой, но на самом деле я совсем не хочу, чтобы она изменилась.

* * *

Спустя час я стою в вестибюле больницы и жду, что мне кто-нибудь поможет. Никто мне не позвонил, но после ухода Скай на работу и звонка маминым родителям я больше не могла ждать. Наконец регистратор кладет трубку и говорит:

– Она в 305-й палате. Поднимитесь на лифте на третий этаж, а там попросите кого-нибудь проводить вас в нужное крыло, хорошо?

– Спасибо.

Я волнуюсь. Мне просто хочется увидеть маму. Если я увижу ее, то почувствую себя лучше. Большая часть моей злости сменилась беспокойством, но кое-что еще осталось, но мне хочется, чтобы вся злость исчезла без следа. В тот момент, как я оказываюсь у мамы в палате и вижу ее бледное, но спокойное спящее лицо, я с облегчением выдыхаю. Подвигаю стул к койке и заставляю себя взять маму за руку.

– Привет, мам, – шепчу я.

Она не шевелится.

Не знаю, как долго я сижу так и держу маму за руку (час? два?), но в конце концов приходит врач и приглашает меня в коридор.

– К сожалению, я не мог разрешить вам навестить ее ночью. Нам пришлось отвезти ее вниз, там общие палаты, в которых определенные часы посещения. Но позже мы перевезли ее сюда.

– Что с ней?

– Мы еще ждем результаты некоторых анализов. Ваша мама в последнее время уставала?

– Да.

Он кивает, будто подозревал это.

– У меня есть предположение о том, что с ней, но для того, чтобы знать наверняка, нам нужно ввести в ее желудок камеру. УЗИ мало что показало, нужно посмотреть поближе.

– Ладно. Это опасно?

– Нет. Это стандартная процедура с минимальным риском, которая, надеюсь, даст нам определенные ответы.

– Она знает?

– Она еще не просыпалась. – Должно быть, я выгляжу напуганной, потому что доктор тут же добавляет: – Нет причин для беспокойства. Мы дали ей сильное снотворное, она скоро проснется. Тогда мы с ней и поговорим – вы тоже сможете с ней поговорить, – и если она согласится на процедуру, то мы тут же ее проведем.

– Сейчас я могу остаться здесь?

– Конечно. Как я сказал, теперь у нее отдельная палата, и вы можете остаться. Можете даже спать там, если хотите.

– Да, спасибо.

Пока я морально готовлюсь к тому, чтобы снова войти в палату, из-за угла появляются бабушка с дедушкой. Почему мама не проснулась, чтобы со всем разобраться? Для меня они чужие. Нервно потираю руки и машу им.

– Кайман, верно? – говорит… миссис Майерс? Бабушка? Женщина.

– Да. Здравствуйте, я Кайман.

Она судорожно вздыхает и на мгновение прикрывает рот.

– Ты так похожа на свою маму. Она была точно такой же в этом возрасте. – Миссис Майерс касается моей щеки. – Только глаза у тебя папины. Ты такая красивая.

Я переступаю с ноги на ногу.

Мужчина что-то тихонько бормочет, а затем протягивает мне руку:

– Привет, я незнакомец номер один, а это незнакомец номер два. Тебе все еще неловко?

Я слегка улыбаюсь.

– Единственное, из-за чего она может чувствовать себя неловко, так это из-за твоего извращенного чувства юмора, Шон. Милая, он шутит.

– Знаю. – Чувство юмора может передаваться по наследству? Я показываю на дверь: – Она еще не проснулась, но вы можете ее увидеть.

Женщина делает несколько глубоких вдохов, затем несколько коротких.

– Вивиан, достать тебе кислородный баллончик или ты справишься сама? Уверен, лишний здесь найдется.

Она хлопает мужа по груди:

– Просто дай мне минутку. Я не встречалась с дочерью семнадцать лет, а теперь увижу ее на больничной койке. Мне нужно это как-то пережить.

– Врач, похоже, уже знает, что с ней, он сказал, что она будет… – Начинаю говорить «в порядке», но понимаю, что он этого не говорил. Может, она и не будет в порядке.

– Кайман, – произносит Шон. – Покажешь мне этого врача? У меня есть к нему пара вопросов.

– Конечно. Собственно, вот он, разговаривает с медсестрой.

– Спасибо. Заходите без меня. Я вернусь через минуту.

Он уходит, а Вивиан стоит у двери и странно дышит.

– Вам лучше войти одной. Я подожду здесь, – говорю я.

Она кивает, но не двигается. Я открываю для нее дверь, и это помогает ей зайти. Разозлится ли мама, когда проснется и увидит возле себя бабушку? После нашего вчерашнего разговора, когда я рассказала ей о родителях, мне кажется, мама давно хотела с ними встретиться.