Расстояние

Финн передает мне доступ к системе видеонаблюдения в Программе.

Я не могу управлять и выбирать: смотрю только то, что смотрят они. Камера движется по периметру, уменьшая и увеличивая изображение по чужой прихоти. Пустое помещение, возможно, учебный класс, конвой движется по темной улице, в дверях магазина стоит мужчина.

Я внимательно вглядываюсь в лица, Йоханссона среди них нет.

Имеет ли смысл смотреть дальше? Может, прослушать разговоры с телефонов Программы? Или проверить списки умерших на предмет наличия белого мужчины ростом метр восемьдесят, с голубыми глазами? Проверить части тел, выносимые с мусором? С такими вещами тоже приходится сталкиваться. Я помню, что произошло с Чарли Россом. Даже для опознания вдове они не смогли предоставить достаточных размеров куски тела; он был расчленен. Пришлось делать анализ ДНК.

В пять часов звонит Уитман:

– Нашелся след. Джексон разговаривал в столовой с парнем, но ушел один.

– Сегодня?

– Вчера.

– А парень?

Рука ложится на «мышку», чтобы открыть список заключенных.

– Имя мне не сообщили.

– Заставьте их.

– Я не могу просто так.

– Найдите способ. – Я слишком резка с ним, но через час ворота опять закроют на ночь. Опять.

Уитман молчит.

– Мне это не нравится, Лора, – наконец говорит он. – Вы сами сказали, что мы просто позаимствовали документы этого парня, Вашингтону не обязательно все знать. Отлично, тогда не будем поднимать панику. Я не сижу сложа руки, но и не имею права диктовать этим людям, как им работать. Я сказал, что они должны мне помочь, иначе я сам пойду туда и выбью все из этих ребят. Вам лучше поискать помощь в Вашингтоне, потому что она может вам понадобиться. Я могу поднять здесь шум, но с каждым разом о Джексоне узнают начальники все выше рангом. – Молчание; слышно, как он пожимает плечами на другом конце провода. – Выбор за вами, Лора.

Он делает долгую паузу и продолжает, когда понимает, что я не отвечу:

– Повторю попытку завтра, – и отсоединяется.

На экране передо мной Программа живет своей жизнью. Свет приглушен, патрули вернулись на базы, ворота закрыты.

Прошло тридцать два часа с того момента, как Йоханссон пересек территорию Программы.

В семь часов приезжает Крейги. Он сидит с чашкой чая напротив меня, на узком лице печать тревоги. Он не нашел ничего подтверждающего, что Саймон Йоханссон находится в руках властей.

– Он все еще в Программе, – говорю я, и на этот раз он не спорит.

– Его мог кто-то узнать?

– Росс мертв.

– Может, кто-то служил с ним в армии?

Среди заключенных я не обнаружила ни одного бывшего солдата, кто мог бы знать Саймона Йоханссона. Ни одного. И ни одного человека, знавшего настоящего Райана Джексона. Все чисто.

Крейги уходит, и я ужинаю в кабинете, не прерывая наблюдения. Патрули прекратили свою работу, но их место заняли другие люди: они передвигаются пешком по двое, по трое, словно прогуливаясь по улицам. Люди Кийана.

Никаких сообщений о раненых гражданских или трупах. Стараюсь себя этим успокоить.

Но ты же знаешь Йоханссона. Думала, он отправился в Таиланд? Чтобы ходить в обрезанных джинсах, курить травку, сидеть на пляже и ловить рыбу? И стареть?

Нет.

Хотя когда-нибудь они уедут. Все.

Закономерность: сначала кто-то звонит, дает наводку, потом через пару часов полиция перегораживает лентой переулок, и телекамеры стараются отчетливее снять пятна крови на тротуаре.

Вот что происходит с такими, как он.

Просто на этот раз обошлось без звонка. И уже, разумеется, без камер и журналистов. Возможно, он просто исчез.

Вечером Шарлотта Элтон заболевает гриппом и обзванивает друзей, меняя график; я же остаюсь в своем кабинете и опять разглядываю фотографию женщины. Я уже не считаю эту женщину одной из заключенных – перед глазами больше нет газетной полосы с пугающим заголовком. Но я не могу забыть ее улыбку и избавиться от чувства, что видела ее раньше.

Йоханссон говорил, что личность не имеет значения. Уверена, он ошибается.

Я сижу до поздней ночи и ищу в базах данных женщину с фотографии. Я пытаюсь ухватить что-то, но оно всегда ускользает, впрочем не исчезая совсем.

Глава 7

День 9: четверг – день 10: пятница

ЙОХАНССОН

Другой голос, в другой жизни.

– Райан Джексон.

Боль подсказывает, что он все еще жив: в голове что-то грохочет, живот болит так, будто все внутренности вытащили и хорошенько оттоптали ногами.

– Райан Джексон, – повторяет голос.

Имя кажется знакомым.

Он открывает глаза. Сверху на него смотрит человек с резкими чертами лица и залысинами.

– Значит, вы еще помните свое имя.

Йоханссон удивленно моргает.

– Счастливый, сволочь, – добавляет человек с сарказмом.

Мужчина помогает ему сесть. Боль в голове становится вдвое сильнее, превращается в нескончаемый рев, и что-то острое впивается в грудную клетку.