Расстрел «Белого дома». Черный Октябрь 1993 года

Известно также, что около 15.45–15.50, в то время, как А. В. Руцкой произносил свою речь, шедшие к Белому дому через Большой Девятинский переулок, между американским посольством и жилым кварталом, демонстранты захватили несколько стоявших там военных грузовиков. «В ответ военные применили «Черемуху», затем раздалась стрельба»[1752].

В этих условиях призыв А. В. Руцкого к захвату мэрии понятен и объясним. Более того, как исполняющий обязанности президента он не мог не отдать такое распоряжение.

Между тем именно в то время начало разыгрываться еще одно очень важное событие. Когда в 14.30 А. С. Куликов неожиданно «прозрел», он отдал приказ перебросить к «Белому дому» «невооруженный резерв» – 350 бойцов 21-й Софринской бригады под командованием ее командира полковника В. А. Васильева[1753]. По прибытии они расположились неподалеку от Белого дома – на улице Николаева[1754]. Затем им была дана команда передислоцироваться к гостинице «Мир». По некоторым данным, приказ поступил около 15.45[1755].

«…В 15.45, – пишет А. С. Куликов, – когда Васильев вел свое подразделение в сторону Белого дома», оттуда по софринцам «был открыт огонь», после чего В. А. Васильев заявил, что переходит на сторону парламента[1756].

Есть свидетельство очевидца о том, что софринцы под командованием старшего лейтенанта милиции Владимира Недзельского вышли из Большого Девятинского переулка, направляясь к «Белому дому», еще тогда, когда А. В. Руцкой был на балконе[1757].

По утверждению А. С. Куликова, который при этом ссылается на «объяснения» В. А. Васильева, последний заявил о переходе на сторону парламента, чтобы «обмануть Руцкого и тем самым избежать потерь», то есть чтобы из «Белого дома» перестали стрелять по его солдатам[1758].

В связи с этим вопрос о том, кто и когда стрелял по софринцам, приобретает особое значение.

«3 октября, еще до начала активных «боевых действий», – говорится в материалах следствия, – во время прохождения демонстрантов по Конюшковской улице, рядом с посольством США» «автоматную очередь в сторону военнослужащих и сотрудников МВД» произвел «из колонны» демонстрантов «неустановленный следствием мужчина, одетый в милицейскую форму». В результате этого «были ранены шесть военнослужащих МВД, один из которых (рядовой Глазунов) скончался в госпитале»[1759]. «Кто это сделал, – пишет А. С. Куликов, – выяснить так и не удалось»[1760].

Такова официальная версия.

А вот свидетельство одного из очевидцев, который в этот момент находился на месте рассматриваемых событий. «Вдруг раздался крик: «Солдаты! Однако быстро раздался новый возглас: «Наши!» Целый полк солдат перешёл на сторону Верховного Совета РФ. Одновременно послышались выстрелы и застрочил пулемёт, какие-то негодяи открыли огонь по милиционерам»[1761].

Из этого явствует, что сначала софринцы стали переходить на сторону парламента, а затем попали под огонь.

М. М. Мусин пишет, что огонь «по 2-й роте Софринской бригады» был открыт «от гостиницы «Мир» каким-то милиционером». Причем «стрельба велась в спину»[1762].

Подобным же образом данный эпизод освещается в материалах думской комиссии 1998–1999 гг. по импичменту Б. Н. Ельцина[1763].

О том, что софринцам стреляли в спину свои, свидетельствуют и другие очевидцы: «….. Разобрав баррикады, мы пошли на «Мир» без единого выстрела, крича «У-хо-ди-те!». И они начали отходить, строиться, грузиться и уезжать – со всеми своими автоматами и бронетранспортерами. Тут со стороны мэрии два мерзавца в милицейской форме открыли по нам огонь, ранив при этом троих из нас и двух солдат… Софринская бригада спецназа, которую свои обстреляли в спину, перешла на нашу сторону…»[1764].

Можно привести свидетельство еще одного очевидца:

«Навстречу нашей группе, – пишет он, – откуда-то из-за угла американского посольства возникла сине-серая стена камуфляжей Софринской бригады особого назначения. Нас, рядом всего человек пять с голыми руками, и против нескольких взводов солдат с резиновыми дубинками никак не выстоять. Но не было угрюмой враждебности на лицах недавних противников, они двигались навстречу легко и свободно, как будто окрыленные нашей победой. И мой товарищ доверчиво рванулся навстречу солдатам, соприкоснулся плечами с шедшим впереди командиром и неожиданно они обнялись. Следующий софринец хлопнул меня рукой по плечу, и обтекая нас, отряд двинулся к «Белому дому» не сдаваться, но переходить на нашу сторону»[1765].

Через несколько минут все изменилось.