Расстрел «Белого дома». Черный Октябрь 1993 года

«Грузовик, – утверждает Н. А. Абраменков – был подведен к дверям АСК-3 неизвестным лицом, по собственной инициативе. Приказа о выдавливании дверей АСК-3 А. М. Макашов не отдавал…»[1990]. К такому же выводу пришла и Комиссия Т. А. Астраханкиной[1991]. По утверждению Л. Прошкина, вход в АСК-3 таранили неизвестные провокаторы[1992]. Между тем в печати того времении сообщалось, что «идея таранить дверь» исходила от В. И. Анпилова[1993].

28 августа 2006 г. в Москве у Мемориала защитникам Дома Советов я совершенно случайно познакомился с человеком, который назвал себя Виктором Михайловичем Бурхайло. Разговорились. И тут выяснилось, что он, кубанский казак, шофер по профессии, днем 3 октября оказался у «Белого дома» в момент прорыва его блокады. Когда потребовались водители, сел за руль ЗИЛа-131 и на нем добрался до Останкино. Здесь, по словам Виктора Михайловича, к нему подошел неизвестный ему человек и со ссылкой на А. М. Макашова предложил проломить машиной вход в телецентр, что он и сделал[1994].

Кто сидел за рулем второй машины, мы до сих пор не знаем. Известно лишь, что это был человек в бронежилете, с каской на голове[1995].

Когда первая машина пошла на таран, офицер «Витязя» А. Н. Никишин «запросил разрешения на открытие огня»[1996]. Однако С. И. Лысюк и П. В. Голубец не позволили это сделать, хотя достаточно было выстрела по колесам или по радиатору, чтобы остановить уже первую машину и с ее помощью заблокировать подъезд к входным дверям в АСК-3[1997].

Это означает, что руководителям обороны Останкино необходимо было, чтобы события развивались по-другому.

После того, как «грузовик проломил дверь», заявил А. М. Макашов в интервью А. Проханову, «я воспользовался этим, вошел в вестибюль технического здания, положил автомат у ног и тут увидел направленное на меня оружие. Мне казалось, там не один десяток стволов был, даже дыхание оттуда я слышал – люди были страшно перепуганы, и я начал говорить, так примерно: “Смотрите, это восстал русский народ, и вы обеспечите нам микрофон, экран, и мы скажем…”. Здесь у кого-то из молодых, а может, и старых, не выдержали нервы и прогремел первый выстрел»[1998].

Иначе вспоминает этот эпизод находившийся рядом с А. Макашовым М. М. Мусин.

«Как только грузовик, – пишет он, – со скрежетом стал застревать под козырьком подъезда, Макашов приказал отвести его назад и запретил кому-либо лезть в распахнутые внешние двери». Затем «он положил автомат и вышел с мегафоном в руках в этот недоделанный пролом прямо под прицелы спецназовцев. Сказал: „Я генерал-полковник Макашов. Я без оружия. Требую командира спуститься ко мне на переговоры!“ На этот раз быстрыми обезьяньими прыжками со второго этажа к Макашову по центральной лестнице сбежал низкорослый дзержинец в камуфляже и с портативной радиостанцией в руке. Он заметно нервничал»[1999].

«Макашов повторил то, что говорил раньше, и добавил, что дает три минуты на размышление. Эмвэдэшник выслушал и ответил, что ему нужно 10 минут, чтобы связаться со своим начальством»[2000].

Тут, по свидетельству М. М. Мусина, «кто-то сзади крикнул, что у нас есть гранатомет». «Макашов тут же использовал эту информацию и сурово предупредил, что если они посмеют сделать по демонстрантам хотя бы один выстрел, их подавят из гранатомета. Спецназовец Лысюка широкими прыжками ускакал обратно наверх»[2001].

В этот момент какой-то мужчина в камуфляжной форме[2002], встал перед грузовиком на колени и «направил ручной гранатомет в разбитое отверстие входа»[2003]. Свидетелем этого был находившийся за рулем грузовика В. М. Бурхайло[2004].

Тем временем (по утверждению М. М. Мусина, было 19.06) кто-то сообщил, что в здание техноцентра можно попасть через «правый от главного входа оконный проем», стекло в котором было выбито вторым грузовиком. «Под командой Макашова, – пишет М. М. Мусин, – мы впятером или вшестером влезли в этот проем… Согнувшись, пролезли… внутрь здания под лестницей и двинулись цепочкой вдоль какой-то высокой стены»[2005].

«Мы, – говорится далее в „Анафеме“, – оказались в холле центрального подъезда. Балкон, охватывающий дугой холл, надежно укрывал „космонавтов“ из спецназа дивизии МВД… безопасным мраморным парапетом. Слева, прямо над головой послышался топот бегущего по балкону в нашу сторону человека. Неожиданно в темноте по нашим головам несколько раз мазнул красный лазерный луч, тонкий и прямой, как шпага. Судорожно пометавшись по стене, вдоль которой мы стояли, дрожащий луч остановился на щеке Макашова. Метрах в 6–8 перед собой, прямо над головой я увидел торчащую из-за парапета голову шумно дышащего „космонавта“ из спецназа в сфере и в маске. Он изготовился для стрельбы по нам из автомата с лазерным прицелом и с трудом фиксировал красный луч на левой щеке Макашова, его руки заметно дрожали»[2006].