Расстрел «Белого дома». Черный Октябрь 1993 года

Одной из тех, кто принял в нем участие, была Нина Кочубей. «Я люблю петь…, – вспоминает она, – Неожиданно для самой себя я громко запела романс… «Гори, гори, моя звезда. Звезда любви приветная. Ты у меня одна, заветная, другой не будет никогда!..». Когда допела, из темноты зала мужчина спросил: «Ну что, товарищи, наверное, настал час всем вместе грянуть «Варяга»?» Кто-то откликнулся встречным предложением: «А может, с белым флагом выйти?». Из рядов кресел выбежала женщина. По-моему, горянка. И депутат. Гневно закричала: «Ни за что! Лучше умереть, чем сдаться на милость этим бандитам!»[2737].

Утром, когда территорию вокруг Белого дома усеяли трупы и шел обстрел здания самого парламента, в эфир вышло обращение Б. Н. Ельцина[2738], записанное им под утро[2739].

«Дорогие сограждане!

Я обращаюсь к вам в трудную минуту. В столице России гремят выстрелы и льется кровь. Свезенные со всей страны боевики, подстрекаемые руководством «Белого дома», сеют смерть и разрушения…

Все, что происходило и пока происходит в Москве, – заранее спланированный вооруженный мятеж. Он организован коммунистическими реваншистами, фашистскими главарями, частью бывших депутатов, представителей Советов…

Ничтожная кучка политиканов попыталась оружием навязать свою волю всей стране. Средства, с помощью которых они хотели управлять Россией, показаны всему миру. Это – циничная ложь, подкуп. Это – булыжники, заточенные железные прутья, автоматы и пулеметы.

Те, кто размахивает красными флагами, вновь обогрили Россию кровью…

Им и тем, кто отдавал им приказ, нет прощения. Потому что они подняли руку на мирных людей, на Москву, на Россию, на детей, женщин и стариков.

Вооруженный мятеж обречен. Чтобы восстановить порядок, спокойствие и мир, в Москву входят войска…

Вооруженный фашистско-коммунистический мятеж в Москве будет подавлен в самые кратчайшие сроки…»[2740].

Сейчас, когда мы знаем, кто и чью проливал кровь, поражаешься лицемерию этого обращения.

Воодушевленные словами этого обращения десантники и спецназовцы продолжали обстреливать «Белый дом».

«…Грохот за стенами усиливается. – читаем мы в воспоминаниях Н. Кочубей, – Отчётливо поняла, что живу последние часы. А может, минуты. Подумалось: что ж, судьба, оказывается, подарила мне прекрасную смерть. Я не умру в постели от старческих болячек. Я, оказывается, погибну, как наши деды и отцы, – в бою за Советскую власть, за нашу Советскую Родину. Сюрреализм. В кармане плаща нашарила бумажку. Тетради нет, должно быть, оставила на первом этаже. Записала родившиеся стихотворные строки:

Вот он – час расставания с жизнью.
Ухожу за черту, за край.
Дорогая моя Отчизна,
Я любила тебя. Прощай.
На проспектах, на улочках узких
Смерть взяла в свои руки права.
И тротилом, и кровью русских
Пахнет нынче моя Москва.
Пули, взрывы, огонь – не страшно:
За Советскую власть стоим.
Что ж, лупи, легендарная наша!
Бей, безумная, по своим!..
Офицеры, смущаться не стоит:
Чушь – измена стране своей.
Фюрер вам подарит «героя»
За расстрел стариков и детей.
А тебя, кремлёвский Иуда,
Будет вечно преследовать страх
И кровавые мальчики будут
Всё стоять в твоих пьяных глазах.
Мир узнает: здесь пули скосили
Самых лучших Отчизны сынов.
Будь ты проклят, убийца России!
Будь ты проклят во веки веков!

[2741]

«Артиллерия бьет по своим»

Как уже отмечалось, когда начался «штурм» «Белого дома», А. В. Руцкой и В. А. Ачалов отдали команду: «Ответный огонь не открывать!»[2742]. По свидетельству Н. В. Андрианова, «приказ не вести огонь по штурмовавшим» отдал и В. П. Баранников[2743]. А А. М. Макашов распорядился стрелять только по тем штурмующим, которые будут проникать в «Белый дом»[2744].

И действительно, имеющиеся в нашем распоряжении материалы свидетельствуют, что из «Белого дома» стрельба почти не велась. Вот, например, что писали корреспонденты «Общей газеты» А. Воробьев и Т. Романенко: «…В 7.30 по внутренней трансляции защитникам здания была передана команда Александра Руцкого: «На огонь не отвечать». С этого момента до начала штурма защитники Дома Советов не отвечали на шквальный огонь»[2745].

«Из Дома Советов, – вспоминает один из участников тех событий, о котором известно только то, что он был инженером, – до последнего не отвечали на огонь, бой был только потом, уже на внутренних лестницах»[2746].