Расстрел в песочнице

И приходилось опять возвращаться на рабочее место. Как раз в то время стали распускать партию. Оттуда к нам пошли люди. Уголовный розыск – романтика! В книгах об этом хорошо читать, а когда реально приходишь «на кровь» – тяжеленько! Вот вызывает меня начальник розыска, представляет человека лет 28-30 и говорит: это инструктор горкома партии, решил перейти работать в уголовный розыск. Тебе на сектор сажу его. Ну, хорошо, давай!

Пришел, стал беседовать с ним: почему уголовный розыск? – «Романтика!» – Хлебнешь ты этой романтики. Вдоволь! Вот месяц стажировки – увидишь, что это такое. Где живешь? – «На Ульяновской, 22». – Замечательно!

Пока ведем разговор – стук в дверь.

– Да, войдите!

Заходит покойный Геннадий Ланченко. У него где-то 8 путешествий в места не столь отдаленные.

– Ген, – говорю, – ты мне уже надоел! Не успеешь тебя посадить, ты уже тут!

– Все, начальник! Лоб мне зеленкой мажь, туда не пойду!

На их жаргоне это значит: «К стенке ставь (на расстрел!), не ходок я больше в тюрьму!

Ну, я его ставлю на учет – он, как всегда, с надзором освобождается. А у Гены адрес как раз – Ульяновская, 22! Уголовник поворачивается, выходит. Пока ведем разговор – жаргон блатной! – практикант глаза таращит, половины не понимает. Когда Ланчиков вышел, говорю: «Будешь его проверять! Человек освободился с административным надзором, живет в твоем доме, через подъезд от тебя. Вечером с работы едешь – в 19.00 он должен быть дома. Согласно надзору – зашел, проверил, дома он или нет? Если нет – опрашиваешь родственников, соседей. Отмечаешь нарушение (тогда была статья: три нарушения – можно отправлять обратно).

Гляжу – парень изменился в лице. Я говорю: да не бойся ты, все нормально будет! И отправил его пообедать. Приходит он с обеда, а у нас вызов. Как раз на Минскую, 23 – очередная серия. Выезжаем туда – убийство. Двое ранее судимых поспорили за распитием спиртных напитков. И один другого постучал молоточком по голове. У него верхушки черепа нет. Он лежит, голова в луже крови.

Начинаем работать, выяснять зачем, почему? Надо выносить труп. Это сейчас приезжает машина, а тогда сами отправляли. Участковые подгоняют автобус, надо выносить.

«Ну, практикант, давай практикуйся – берись за труп, помогай!» Гляжу, парень направляется к ногам, говорю: «Ну нет, ты уж давай с головы, где побольше крови!» Вот он наклоняется, поднял этот труп, ручонки запачкал кровью, вынес, ему стало плохо. На следующий день он ко мне не пришел – на этом романтика уголовного розыска закончилась, больше практику он не появлялся проходить. Вот она – романтика!

«Гость» издалека

Ну, а Ланчиков – так он все-таки лоб зеленкой помазал. Но только не он, а ему! Так же я был дежурным на Кроншдатской, 7. Вечером где-то в 22.30 звонок на пост дежурного:

– На Ульяновской, 22 какой-то труп – вроде выпал кто-то с балкона!

– Направь патрульно-постовую службу, пусть разберутся! – говорю, – может, кто пьяный вывалился с балкона, я-то чего поеду? Может, кому-то показалось, что выпал…

Через некоторое время звонит телефон. Сотрудники ДПС докладывают: «Кто-то в крови лежит! Кто – не можем понять!»

Ну, выезжаю я. Пожилая женщина – в крови, ножевые ранения. Начинаю сразу работать. Народ толпится: кто такая, зачем, почему? Там темно все-таки, а тем более упала в стороне от трассы, посадки перед домом.

Женщину из этого дома попросили подойти. Выяснилось – как раз мать Ланчикова! Направляемся к нему. Звоню – на четвертом этаже жил – никто дверь не открывает. Стучу, звоню – никакой реакции! В очередной раз постучался и говорю: Гена, ты говорил, что лоб зеленкой будешь мазать – пришла пора! В ответ тишина.

Ну, что делать? Все-таки труп. Принимаю решение – выбивать дверь. Удар ногой, и мы в квартире. А там – темно, тишина. Нащупав, включаю свет. Первое, что бросается в глаза: напротив двери – вход в ванную – вся дверь в крови! И дверь приоткрыта, стоит тазик – вода в нем тоже с кровью! Прямо – кухня, налево – комната. Заглянул на кухню – нет никого. В комнате тоже тишина.

Включаю свет – Ланчиков лежит на диване и прикрыт одеялом. Рука свешена, в руке – ножичек. Типа кухонного, небольшой. Я ему: «Ну что, Ген, вставай! Пора!»

Одеяло отбрасываю. У него – в горле ножевое ранение. Он готов – пульса нет! Мать мертва, он мертв. Как могло так получиться? Балкон – дверь закрыта. Там тоже все в крови. У Гены однокомнатная квартира. А до меня уже доходили слухи, что у него появился друган, живет. И на полу постелено. Но никого нет. Выхожу. Сотрудникам ППС говорю: «По рации свяжитесь, пусть направляют сюда сотрудников прокуратуры. Здесь двойное убийство!»

И стоит у подъезда мужчина с рюкзаком.

– А это кто? – спрашиваю.

– Да вот, с верхнего этажа спускался. Мы его остановили! Спрашиваем: ты кто? Говорит: от сестры иду. Время – 12-й час ночи. В гостях был, отвечает.

Говорю: ну что ж, если так – сестра тебя выгнала?

– Да мне вот надо, срочно!

Сотрудники ППС говорят: «Давайте мы его отвезем в отделение, там все выясним!»

– Сейчас, подождите, – говорю, – паспорт с собой?