Расстрелянные герои Советского Союза

До 1 августа 1938 года народный комиссар обороны, опасаясь ответных ударов, не разрешал использовать авиацию. Только после доклада Рычагова о произведенном перебазировании было получено разрешение о проведении бомбардировки и штурмовым ударам но высотам и огневым позициям артиллерии противника.

1 августа 1938 года на японские позиции было совершено 5 авианалетов. Бомбометанию и пулеметному обстрелу подверглись: дорога у Дигашеди, по которой выдвигались резервы противника, высоты «68,8» и Заозерная. При этом один самолет СБ был поврежден осколками своих бомб, загорелся и упал. Выпрыгнуть с парашютом успел лишь один член экипажа.

В 7 утра 2 августа 1938 года советская авиация предприняла попытку нанести удар по высоте Заозерной. В налете принимали участие 59 самолетов: 22 СБ, 17 Р-5ССС, 7 P-Z и 13 И-15. Обнаружив в районе боевых действий туман, от бомбардировки были вынуждены отказаться, так как из-за плохой видимости был велик риск нанесения удара по своим частям. Самолеты легли на обратный курс и сбросили неиспользованные бомбы на один из полигонов. В 8 утра другая группа самолетов из 24 СБ нанесла удар из-под кромки облаков с высоты 200 метров по западным склонам высоты Заозерной. Противнику удалось ружейно-пулеметным огнем повредить один самолет, но он смог вернуться на свой аэродром. До конца дня 7 самолетов (6 P-Z и один И-15) нанесли бомбовый удар по сопке Богомольная.

С 3 по 5 августа 1938 года из-за непогоды авиация практически бездействовала. Вспоминает Герой Советского Союза маршал авиации Г.В. Зимин: «Наша эскадрилья перебазировалась в район озера Хасан на аэродром Барабаш. Туда же были перемещены еще четыре авиационные эскадрильи. На маленьком полевом аэродроме, с двух сторон зажатом горами, находились семьдесят пять самолетов. ...5 августа 1938 года был получен приказ, в котором говорилось: 6 августа в 9.00 наземные войска переходят в наступление. За 10—15 минут до этого времени необходимо нанести по сопке Заозерной бомбовый удар. После 9.00 бомбометание запрещалось. Тот, кто не успеет отбомбиться по целям, должен сбросить бомбы в залив.

К концу дня... на наш аэродром прибыл командующий ВВС Приморской группы Дальневосточного фронта комдив П.В. Рычагов. Он уточнил задачу, поинтересовался тем, как готовы летчики в эскадрильях к выполнению боевого задания... Старшим всей группы командующий назначил меня. Я доложил комдиву, что в нашей группе есть капитан, командир эскадрильи из ВВС Тихоокеанского флота. Рычагов спокойно выслушал и так же спокойно подтвердил свое решение: старшим он назначал меня...

6 августа с утра был густой туман. Примерно за час до взлета он несколько приподнялся, однако высота его нижней кромки не превышала 50—60 метров. Я волновался. Условия для взлета и посадки на аэродроме были и без того непростые. А как подготовлены летчики других эскадрилий, я не знал...

Летчик, посланный на разведку, благополучно вернулся... Собрав командиров, я уточнил: взлет звеньями в плотном строю, сбор всей группы — за облаками, на высоте 3500 метров по маршруту. Остальное было проработано накануне.

Взлетаю первым. Самолет — с бомбовой нагрузкой. Он потяжелел, и управлять машиной нелегко. Летчики идут плотным строем за мной. Над заливом через появившиеся "окна" проходим облачность и на высоте 3500 метров берем курс к сопке Заозерной. Там наибольшая концентрация войск противника, эту сопку нам и надо бомбить. Я уменьшил скорость, чтобы вся группа могла собраться в боевой порядок. Но какая облачность у цели, найдем ли сопку?.. Перед целью все должны перестроиться в колонну звеньев. Бомбометание следовало производить звеньями с пикирования. Моя эскадрилья после выполнения задания должна была набрать высоту и прикрыть при случае все остальные самолеты группы от атак японских истребителей.

Погода улучшилась, но бомбить нам все же не пришлось, поскольку наша группа подошла к цели только к 9.00. Японские зенитчики успели открыть огонь, и несколько наших самолетов получили повреждения. Но сбитых не было. Мы развернулись, вышли в указанный район и, сбросив бомбы, пошли на свой аэродром»{19}.

Столь неэффективные действия авиации в районе боевых действий вызвали гнев руководителя страны. Сталин по прямому проводу связался с маршалом Блюхером и потребовал поднять бомбардировщики. Блюхер, ссылаясь на нулевую видимость из-за сильнейшего тумана, опасался поражения мирного населения на сопредельной полосе и больших потерь самолетов во время возможных аварий при посадке. Сталин неоднократно прерывал доклад маршала и упрекал его и Рычагова в нежелании воевать. В адрес последнего он сделал несколько оскорбительных замечаний, заявив, что тот умеет воевать лишь «против каких-то там фалангистов и марокканцев».