Расстрелять перед строем…

Бывший командир пулеметной роты, ныне полковник в отставке Мироиычсв с горечью в душе рассказал случай, который произошел в январский день, когда дивизия терпела поражение. Он исполнял тогда обязанности адъютанта командира 29-го стрелкового полка, поскольку в роте не было людей. Комдив Коротков вызвал к себе комполка майора Тихонова и его замполита А.Ф. Тутова. Зная, что полковник разгневан и способен во хмелю применить против подчиненных оружие, Тихонов приказал Миронычеву перед заходом к комдиву держать автомат на взводе и в случае, если Коротков вздумает поднять пистолет, стрелять первым. Когда зашли к нему, он попытался выгнать Миронычева. Поняв, в чем дело, Тихонов сказал комдиву, что адъютант будет рядом. Разговор пошел на высоких тонах. Коротков разъяренно ругался магом. Потом он отправился на позиции артиллеристов и увидел, что пушки бездействуют, а расчеты бегут от наседающих танков врага. По рассказам однополчан, Коротков, не разобравшись, в чем дело, тут же застрелил командира батареи, у которого не было ни одного снаряда, чтобы отразить атаку противника».

На этом, естественно комдив не остановился. В тот день начальник оперативного отделения майор Петров отходил от Босовки вместе с полковником Коротковым. Именно он и рассказал следующий эпизод Л.З. Лебединцеву:

«Потом уже в темноте на машине виллис они оказались в районе огневых позиций именно того противотанкового резерва командира корпуса, который не принял участия в отражении танкового удара по пашей дивизии. Полковнику Короткову указали закрытый автотягач, в котором находился командир, и он зашел в него. В автобусе командир ПТ резерва угостил комдива ужином и дал выпить спиртного. Вышел комдив, покачиваясь на ступеньках, и крикнул: “Почему не цепляете орудия к тягачам?” Подошел капитан, командир батареи и спросил: “Кто вы такой?” — так как на кожаном пальто у Короткова погон не было. Коротков вынул пистолет из кобуры и в упор застрелил капитана. Все произошло мгновенно, и предотвратить несчастье было невозможно.

В этот момент подошла группа разведчиков из дивизионной разведывательной роты».

Командир разведроты лейтенант Зайцев мог оказаться следующей жертвой своего комдива. Об этом он напишет в своих воспоминаниях, не указывая должности и фамилии Короткова. Зато потом не раз будет рассказывать, называя того, кто его, раненого, хотел добить:

«Все патроны расстрелял. Танк вдруг разворачивается и на меня пушку наводит. Первый выстрел — перелет. Второй — недолет. Я открываю крышку, замок пулемета выбрасываю и убегаю. Еще выстрел. Мне перебивает правую ногу, осколок в грудь. Даже эмаль на ордене Красного Знамени сорвало. Но это уже я потом рассмотрел, много позже. Лежу раненый, с жизнью прощаюсь. Но мои разведчики меня не бросили. Повернули назад, подхватили меня и в овраг потащили. Там кое-как раны перевязали, даже рубашку свою нательную один порвал. На перебитую ногу ступить не могу. Слышно, как на горке кто-то шумит и громко ругается. Разведчики сбегали посмотреть и докладывают, что там начальники шумят-спорят. Я сказал, чтобы меня туда тащили, когда до них шагов тридцать осталось, я сам поковылял, на палку опираясь, доложить хотел. Иду, голова кружится, земля из-под ног уходит. А там командир дивизии, майор Петров… Между ними лежит на снегу командир батареи застреленный. Комдив и на меня свой пистолет наводит. Застрелил бы, но майор Петров помешал. Пуля полетела в небо. Вот так я остался в живых. Комдив был пьян и, расстреливая, пытался остановить отступавших».

В своих мемуарах А.З. Лебединцев напишет:

«На следующий день (15 января 1944 г.) стало известно, что наш командир дивизии арестован прямо в траншее 29-го полка, а начальник штаба в расположении командного пункта и оба взяты под стражу органами контрразведки “Смерш”. В командование дивизией с 18 января был допущен полковник Крымов М.Г. — штатный заместитель комдива. Должность начальника штаба дивизии временно исполнял майор Петров В.И. — начальник оперативного отделения. Началось следствие…»

13

Не менее важное свидетельство комбата Кошелева касается и дальнейших событий, представляющих особый исторический интерес:

«Меня вызвал 16 января командир этой дивизии генерал Пузиков. Он сообщил, что располагает точными сведениями, что наш 48-й полк потерял в бою Боевое Знамя и своего командира майора Бунтина и начальника штаба Ершова. Этой страшной вестью я был поражен. Она несмываемым позором легла на солдат. Генерал сказал также, что я с батальоном перехожу в его подчинение. При этом предупредил: если мне удастся узнать что-нибудь о командире полка, то немедленно доложить ему об этом. В штабе этой дивизии мне сказали, что генерал получил приказ найти майора Бунтина и арестовать за потерю знамени.