Расстрельная перепись

– Тань, привет. Там у тебя в лавке эта фря городская не появлялась? Уполномоченный. Да как выглядит? Наглая и лысая. Лампу у меня унесла. Не была? Ну, беда. У нас и пойти больше некуда. Я думал, может, покушать захотела. Ладно, пока.

Божок забеспокоился не на шутку, когда Оксана Андреевна не вернулась к вечеру. Он позвонил в район и выяснил, что родственников у Ефимович нет не только в его волости, но и во всей Псковской области. Стало быть, пойти ей некуда. С другой стороны, могла наведаться в первый попавшийся дом и засидеться. Всякое случается с общительными людьми. Он распорядился обзвонить все две с половиной сотни дворов, и только когда поиски не дали результата, сообщил в полицию о пропаже лампы и уполномоченного.

07.01.1937 , утро

Я придвигаю табурет к печи, чтобы прислониться спиной к тёплой ещё керамике. Разговор, судя по всему, будет долгим и сложным, а на мне летняя одежда. Ноги уже замёрзли.

– Знаете, Калев Янович? Нечего рассказывать-то. Вы мне всё равно не поверите, потому что я сама не верю своим глазам. Слишком невероятно всё. Сегодня утром я поехала смотреть вот это помещение. Было лето, мухи, жара. А потом я взяла в руки вот эту лампочку и всё, я тут. И мухи уже белые. Прощай, ВПН-2020. Здравствуйте, товарищ Сталин. Представляете?

– Допустим. Документы можно подделать.

– Вы издеваетесь, что ли? Подделывать так уж ближе к реальности. Год, должность, место выдачи. Бумагу правильную, печать. Вы что?

– Специально запутать хотели…

– Конечно, да. И босиком меня по морозу отправили, оригиналы – империалисты. Вот в этом во всём, в чём тут не ходят, мля. У меня здоровья столько нет, чтоб подвиги совершать. Если бы Вы готовили вредителя, вы бы его, наверное, на стадии подготовки переписи внедрили, и он бы походил на местных, так?

– Допустим, – однако, по лицу Калева я видела: он мало что допускает, факт моего возникновения не монтируется в его планы. Он в замешательстве.

– Я не знаю, что нам с вами делать теперь. Вы меня сдадите в НКВД как шпиона?

– Сначала я сдам документы, а потом решим, что с Вами делать.

– Я могу Вам помочь. Посчитать, проверить. Я умею.

– Сидитте, ждитте. Я сейчас не могу вызвать милицию, телефон не работаетт. Буря повредила линию. И потом, Вы – посторонний человек, я не могу показыватт Вам переписные листы.

– Да видела я ваши секретные данные в открытом доступе на сайте… короче, в архиве. Записала даже. Хотите, результаты покажу? Вот, нашла: в Ленинградской области колхозников-земледельцев мужского пола 2788508, единоличников 425049 грамотных всего 7769714… – Калев Янович слушал озадаченно, – а перепись 1937 года, чтоб Вы знали, забраковали.

– Почему? Методология статистики верная. Содержание переписных листов сам товарищ Сталинн утвердил, – Калев с интересом включился в разговор, позабыв о межвременных различиях.

– Да не знаю. План по врагам народа, наверное, недовыполнили. – Ыхве при этих словах испуганно вскинул брови и жестом попросил приглушить звук. – Есть версия, что предполагаемый прирост населения не оправдался. Получилось примерно на восемь миллионов меньше расчётной цифры. Всех наказали, главных статистиков признали врагами народа. Многих уволили без «товарища»3, значит, тоже враги. Назначили новую перепись в тридцать девятом.

Ыхве сник и горестно качал головой, как будто и сам он ждал такого исхода. Потом с обречённостью в голосе произнёс:

– Я честно делаю свою работту.

– Я тоже. Послушайте, есть ещё способ доказать, что я из две тысячи двадцатого. Вот, я пишу цифру, которая у Вас получится по графе «единоличники». Вам не показываю. Смотрите, сворачиваю и кладу вот сюда. Когда подсчитаем, вы убедитесь, что я никаким другим способом этого знать не могла. Итоги подвести не позднее одиннадцатого? – я киваю на кипы ведомостей и переписных листов.

– В целом по Псковскому округу не позднее 20 января.

– Найдёте мне носки какие-нибудь и другую одежду?

– Сейчас лишней одежды нетт. Опасно спрашиватть в деревне.

– Что, не знаете, как записать человека, который есть в наличии, но ещё не родился?

– Я вообще не уверен, что вы человекк. В Рождество случается всяккое, знаетте ли…перетрудился, то, сё, – Ыхве пытается шутить.

Калев Янович снимает сатиновую занавеску, отделяющую койку за печкой и подаёт мне вместе с верёвочкой. Я обматываю это синее в мелкий цветик парео вокруг себя. Вид как у случайной посетительницы храма, которая прикрывает джинсы поневой из ящика у ворот. Блуза на мне вполне рабоче-крестьянского покроя. Из вещмешка Ыхве достаёт чистые вязаные носки:

– Возьмитте. Супруга вязала.

– Рукодельница она у Вас. И дети есть?

– Один остался. Mul on kaksikud4…близнецы… желтуха, не дожили до года.

– Соболезную. Ну что, за дело?

– Сначала давайтте договоримся, откуда Вы прибыли, Оксана Андреевна, чтобы не получилось ничего плохого…

– Да куда хуже-то? – я достаю из сумки калькулятор.

– А что это у Вас?