Расстрельная сага

— Иди один. И пусть Чупин немедленно начинает движение. А с этим… полуфабрикатом, — майор гневно взглянул на Капустина, — я разберусь позже, если, конечно, из него до этого «духи» не сделают решето.

Боец Чупина нырнул в кусты.

Вскоре сержант доложил:

— Начал сближение с Ольшаниным. Бой там, если слышите, идет нешуточный.

Еще бы майор не слышал грохот смертельной схватки, которую вели солдаты первого отделения разведвзвода, ведь до места этой схватки было от силы метров триста-четыреста. Вот только удалось бы Чупину пройти эти жалкие сотни метров. На войне каждый шаг может оказаться последним в жизни. А тут этих шагов предстояло сделать не менее четырех сотен. Значит, пройти через четыре сотни смертей. Удастся ли это девятнадцати-двадцатилетним пацанам, в свои годы уже познавшим столько, сколько не дано познать большинству людей за всю жизнь. Должно удасться! Иначе…

Солоухов, не оборачиваясь, приказал невольному напарнику:

— Следуй за мной, Капустин. И учти: дальше никакой самодеятельности и инициативы. Делаешь только то, что прикажу! Иначе пристрелю тебя! Усек?

— Так точно, товарищ майор!

— За мной, пригнувшись, вперед!

Дервиш, находившийся на террасе, увидев отход передового отделения русских, с которым бойцы Омана вели перестрелку, так и не решившись на штурм разведчиков, рискуя понести большие потери, вызвал командира диверсионной группы, вытеснившей одно фланговое отделение российского взвода на минное поле.

— Шалва?

— Я, командир.

— Отход передового отделения неверных наблюдаешь?

— Конечно, мои бойцы в каких-то сорока метрах от них. Но пока солдаты не сгруппировались, отходят от окраины леса по одному.

— А старшего офицера видишь?

— Нет. Его не вижу.

— Куда ж он делся? Ведь начал отход следом за отделением?

— Не знаю, Умар.

— Плохо!

Шалва спросил:

— Мне атаковать русских?

— Нет. Бой длится шесть минут, у нас в запасе еще четыре. Это передовое отделение наверняка пойдет на выручку тех, кого прижал Гурам. Вот как только объявится старший офицер и сблизится с погибающим отделением, вы с Гурамом и нанесете удар.

— Интересно, почему третье отделение неверных, как и то, что атаковал я, не пошло на мины?

Дервиш, усмехнувшись, ответил:

— Они бы пошли, но их остановил все тот же старший офицер. Он все быстро просчитал и понял, каким образом мы устроили засаду. Одного не смог просчитать майор. А именно того, что главным местом засады является как раз та самая балка, которая представляется ему спасательным вариантом. Но не будем болтать. Обстановка не изменилась?

— Нет! Хотя… хотя есть… есть, Умар. Появился так нужный тебе офицер. Он с пулеметом, в сопровождении совсем молодого солдата. А отделение начало движение на восток.

— Где занял место майор?

— Он с солдатом сзади.

— Начинай преследование, но аккуратно, смотри, чтобы офицер не заметил вас. Иначе он навяжет вам позиционный бой, а мы через три минуты должны покинуть этот район. Вертолеты огневой поддержки наверняка уже приближаются к перевалу.

— Я все понял. Начинаю преследование.

— Следи за временем. Через три минуты — прекращение боя и быстрый отход по лесу.

Переговорив с командиром третьей диверсионной группы, Балаев переключился на командира второго подразделения:

— Гурам?

— Я, Умар.

— Как у тебя дела?

— Ай, что сказать? Русских осталось трое. Но они дерутся, как звери, у меня уже семь человек убитых.

— И ты оставшимися силами не можешь сломить сопротивление трех русских пацанов?

— Что хочешь думай, но не могу! Это не солдаты, это шайтаны какие-то. Их словно пули не берут.

— Прекрати. И имей в виду — скоро к тебе во фланг выйдет полноценное отделение разведчиков.

Гурам вскричал:

— Но тогда уже мне придется отступить!

— Да. Ты и отступишь, ровно через две с половиной минуты, но после того, как вместе с Шалвой, который преследует это отделение, нанесешь по неверным последний удар. Тебе ясна задача?

— А Шалва идет за отделением?

— Ты что-то не понял?

— Понял, понял, Умар, извини.

— Через две минуты — общий отход. Не забывай об этом.

— Да, да, не забуду.

— Отбой.

Отключившись от своих командиров, продолжавших вести бой с российским взводом, Балаев вызвал к себе Омана, приказав поднять людей и начать быстрый марш по террасе на запад.