Расстрельщик

– Ненадежно. Перед ним запросто может какой-то холуй дверь открывать. Уж лучше трубку телефона.

– Телефон – это подойдет, – снова одобрил Христич и вздохнул.

Толковый парень этот Корнеев, ему же цены нет, а так оплошал в истории с Базылевым.

– Кстати, Базылева опять по телевизору показывали, – вспомнил полковник.

Корнеев недоверчиво усмехнулся:

– Это чистой воды подставка, Олег Николаевич. Я как раз хотел спросить: данных экспертизы еще нет?

– Есть. Эксперты провели анализ телеизображения и наших фотоснимков Базылева. Их мнение: девяностопятипроцентная гарантия, что это один и тот же человек.

– А пять процентов? – спросил обескураженный, но не теряющий надежды Корнеев.

– Изображение на телеэкране недостаточно четкое, только и всего. Это он, Базылев.

– Это подставка! Они кого-то загримировали под Базылева, но грим – это еще не полное сходство, вот вам и те самые пять процентов.

– Вот ты и проверишь, – благосклонно кивнул полковник. – Там, на месте, во всем разберешься.

Ему самому хотелось, чтобы Базылева не было. Но он привык сомневаться. Сомнение – спутник опыта.

– Кстати, знакомца твоего мы изолировали, – вспомнил Христич.

– Какого знакомца?

– Которого ты на квартире у покойной базылевской любовницы пистолетом стращал. Он же тебя видел в тот раз. При встрече мог бы опознать.

– Ч-черт! – с чувством произнес Корнеев. – Как же я забыл-то про него?

Эта забывчивость могла бы стоить ему жизни.

– Теперь все нормально, – сказал Христич. – Его упекли, и далеко и надолго.

Корнеев вопросительно посмотрел на полковника.

– Незаконное хранение оружия, – пояснил Христич и усмехнулся.

Усмешка была нехорошая. Недобрая.

Глава 30

Документы у Корнеева проверили трижды, причем первый раз, чего он никак не ожидал, еще на подходе к особняку, в переулке. Какой-то парень остановил его и попросил предъявить документы. Проверил, после чего по рации связался с кем-то и, только получив подтверждение, что господина Корнеева ждут в офисе «Росэкспорта», вернул паспорт.

Вторая проверка была у входа в особняк. Третья – непосредственно в приемной Молотова. Повадки проверяющих выдавали в них хороших спецов. Корнеев почувствовал себя разведчиком, пробравшимся в самое логово врага. В «логове» было светло и несуетно. Люди, попадавшиеся на пути Корнеева, ничем не отличались от обыкновенных граждан. Это несколько снижало напряжение.

Почти точно в десять, с задержкой в одну или две минуты, Корнеева пригласили в кабинет. Здесь находился один только Молотов, его лицо было знакомо Корнееву по фотографиям из досье, но там он при всей жесткости во взгляде все-таки выглядел более благообразно. В жизни он оказался гораздо неприятнее, впечатление дополняла крадущаяся походка, заметная сутулость и еще – непомерно длинные руки. Ладонь у Молотова оказалась сухая и прохладная.

– Садитесь, – предложил он.

Все время смотрел Корнееву в глаза, словно хотел что-то в них прочесть, и Корнеев не смел отвести взгляд, зная по опыту, как это важно в первые минуты встречи. И даже когда кто-то вошел в кабинет, Корнеев не обернулся.

– Устраивайся, – сказал вошедшему Молотов, и Корнеев услышал, как человек опустился на диван у двери.

Судя по всему, это был кто-то из охраны. Корнеев чувствовал упершийся в спину чужой взгляд, но по-прежнему не смел обернуться.

– Расскажите о себе, – велел Молотов, устраиваясь за роскошным, похожим по размерам на бильярдный, столом.

– Окончил Высшую школу КГБ…

– Не то говорите, – остановил Молотов, глядя цепким, всепроникающим взглядом. – С чего любая анкета начинается? Фамилия. Имя. Отчество.

Он произносил самые обычные слова. Такие, какие говорят все люди. Но Корнеев почему-то чувствовал исходящую от этого человека опасность.

– Корнеев Олег Николаевич.

– Москвич?

– По рождению – да.

Молотов приподнял бровь, давая понять, что ждет разъяснений.

– Я всю жизнь прожил в Москве, но четыре года назад пришлось уехать.

– Далеко?

– Далеко, – без улыбки сказал Корнеев. – В Антипаюту.

– Это где?

– На Севере. Почти на одной широте с Норильском.

– Причина?

Корнеев помолчал, изображая секундное замешательство.

– В то время чистки шли одна за другой, – сказал он после паузы. – Мне предложили на выбор: или оставляю службу, или уезжаю из Москвы. Я решил послужить.

– Чем же вы занимались в Антипаюте?

Корнеев даже опешил. Он впервые встретил человека, который, раз услышав в разговоре незнакомое сложное название, был способен без усилий его вспомнить и воспроизвести.

– В основном работой оперативного характера.

– Это ваш профиль? – уточнил Молотов.

– Нет. Вообще-то я – аналитик.

– Я думаю, вам будет сложно освоиться у нас, – без разочарования, даже как бы равнодушно сказал Молотов.

– У меня хорошая подготовка. И я ничего не забыл там, на Севере. При стрельбе «сотку» делаю без труда плюс навыки оперативной работы. Ведь все это можно проверить.

– Проверим, – кивнул Молотов. – Проверяльщики у нас знатные.

Помолчали. Молотов думал о своем. Корнеев терпеливо ждал. А человек за его спиной все еще не проронил ни слова. Так хотелось обернуться и взглянуть на него. Но еще не представилось повода.